Онлайн книга «Исцеление любовью»
|
Ужин. Не что-нибудь, а ужин. С таким же успехом Иззи могла бы устроить состязание в меткой стрельбе. Если бы задалась целью погубить его. Наконец они достигли столовой, и Рэнсом убедился, что и ужин продуман заранее. По обе стороны от длинного обеденного стола выстроились рыцари в доспехах, играющие роль лакеев. Один из них переступил с ноги на ногу, лязгнуло железо – от этого звука Рэнсома едва не передернуло. – Я предложу нашим гостям сесть. – Иззи указала фрейлинам в мешковатых темных сюртуках на стулья. – Вы, конечно, сядете во главе стола. – Иззи подвела Рэнсома к его месту. – А я, как хозяйка, займу место в противоположном конце. Другими словами, на расстоянии десятка шагов от него. Рэнсом поймал ее за руку и удержал возле себя. – Так не пойдет. – Прошу вас, не паникуйте. Он скрипнул зубами. – Я и не думал паниковать. – Все будет хорошо, – шепнула она. – Честное слово. Я распорядилась, чтобы все блюда подавали «а-ля рюсс»: их разложат по тарелкам еще в кухне и принесут отдельно каждому. Ничего не придется ни резать, ни раскладывать. Во Франции такой стиль в большой моде. Нас сочтут знатоками современных веяний. – Я рад, что вы и об этом подумали, – сухо отозвался он. – Но… – Конечно, первым блюдом будет суп. Это очевидно. Что же касается мясного блюда… – она подала знак одному из рыцарей, – мы подадим бифштекс. На столе перед Рэнсомом появилась тарелка. Иззи придвинула стул и села рядом с ним. – Я все понимаю, – зашептала она. – Рэнсом, вы не подумайте, я заметила, что в нашем присутствии вы никогда не едите. Разве что кусок хлеба или сандвич. Но не полный обед или ужин. И я попробовала завязать себе глаза и поесть, орудуя ножом и вилкой наугад. И вся перепачкалась, не успев проглотить и трех кусков. Так что я вас понимаю. Ее голос звучал нежно, но обращалась она с ним, как с упрямым ребенком. И ни черта не понимала. Она взяла его руку и направила к тарелке. – Я предупредила кухарку: на вашей тарелке все будет нарезано кусочками на один укус, кроме хлеба. Булочка с маслом – на двенадцать часов, затем говядина – с трех до семи. А с восьми до двенадцати – картофель и фасоль. – Она вложила ему в руку вилку. – Ну же, попробуйте. – Иззи… Она коснулась его плеча. – Не робейте. Я знаю, что вы справитесь. Он сделал медленный вдох и выдох, стараясь сохранять спокойствие. – Я буду есть, когда захочу и где захочу. Мне не нужна еда, нарезанная на кусочки. Я не ребенок. Вот они, на столе перед ним, – все его обиды и муки, поданные на одной тарелке. «Вот вам порция беспомощности, ваша светлость. С гарниром из горечи и унижения. Все это безумие. А он – дурак, если согласился осуществить этот план. Не успев провести и пяти минут за обеденным столом, его поверенные поймут, кто он такой, – несчастный слепой. В лучшем случае его признают инвалидом. В худшем упрячут в сумасшедший дом. Он лишится титула, состояния… и, может быть, даже свободы. И потеряет Иззи. Вместе с возможностью защищать ее. С последним шансом крепко обнять ее и ощутить нежность ее кожи». И все потому, что вслепую бифштекс не разрежешь. Мысль о том, что вся его жизнь зависит от такой мелочи, сводила его с ума. Между тем все ждали, фрейлины шушукались и хихикали. Рыцари лязгали доспехами. Рэнсому казалось, что этот металлический звук ввинчивается ему в мозг. – Я не голоден. – Он жестом подозвал одного из лакеев в броне. – Унесите. Никто не шелохнулся. – Примите тарелку, – рявкнул Рэнсом. Болван в доспехах вышел вперед и забрал тарелку. Рэнсом кривился от каждого скрипа и лязга. В основании черепа нарастала боль. Это было все равно что знать: за его спиной стоит злодей с ледорубом, готовый нанести удар в любую секунду. Все. С него хватит. Он поднялся из-за стола. Иззи бросилась следом и остановила его прежде, чем он достиг двери. – Это я виновата, – торопливо заговорила она. – Надо было заранее предупредить вас. Я понимаю, вы устали. Мы все измучились. Попробуем еще раз позднее. А пока идите наверх и прилягте. Теперь ему предлагают еще и дневной сон? Верх унижения. – Остановимся на этом, – заявил он. – Никаких «попробуем позднее». Поблагодарите своих морфиниан за потраченное время и отошлите их. – Отослать? – Она вцепилась ему в рукав, не давая уйти. – Мы можем репетировать, сколько понадобится. Но сдаться мы не имеем права! Слишком многое поставлено на карту для нас обоих! – Я и без вас знаю, что поставлено на карту. Все ее будущее повисло на волоске. За себя Рэнсом не боялся, но хотел убедиться, что Иззи ничто не угрожает. Ее план – изображать зрячего в присутствии десятков фантазеров в маскарадных костюмах, – просто не мог сработать. Рэнсом твердо знал это и мог доказать, но понимал, что даже факты не лишат Иззи романтичного оптимизма. Как и ее поклонников, которые сейчас стоят рядом и ловят каждое ее слово. Она ни за что не согласится обмануть их ожидания. Мало того, она не собирается делать выбор между Рэнсомом и тысячей незнакомых людей, желающих ей добра и готовых закармливать сладостями. Даже если второе наиболее вероятно. Значит, ему придется сделать этот выбор за нее. – Я не сдаюсь, – объяснил он. – Просто меняю план. – Значит, план Г! – воскликнул кто-то из рыцарей. – Всем внимание: План Г! У кого горностай? – Да не этот план. – Рэнсом скрипнул зубами и пояснил, обращаясь к Иззи: – Нам нельзя терять времени. Ступайте наверх и принесите свою шаль. – Мою шаль? Зачем? Куда мы едем? – В Шотландию, – сообщил он. – Сегодня мы поженимся. Поженимся?.. На минуту Иззи лишилась дара речи. В голове у нее все перепуталось. Мысли напоминали детский волчок, только кружились гораздо быстрее. Когда она наконец заговорила, ее голос звучал осторожно. И очень тихо, хотя она не сомневалась, что рыцари и фрейлины слышат каждое слово. – Вы хотите жениться? На мне? Сегодня? Он пригладил волосы. – Да, от этой идеи я тоже не в восторге, но ничего другого нам не остается. Соберите вещи. Самое большее через несколько часов мы будем у шотландской границы. – Но… – Преимущества очевидны, – бесстрастно продолжал он. – Если мы поженимся, сразу все изменится. По крайней мере, остальным придется подождать, пока не выяснится, беременны ли вы моим наследником. А тем временем я позабочусь о том, чтобы вы получили деньги, которые вам причитаются. |