Онлайн книга «Ангелы сирийского неба»
|
– Почтеннейший, не надо повышать на меня голос. Приказ будет выполнен, но предупреждаю, все наши переговоры я записывал. Если развернется скандал или русские решатся на акцию возмездия, что еще хуже, то сделать из меня крайнего у вас не получится. До связи! – Полковник отключил станцию раньше, чем Карадаг отреагировал на его слова. Племянник лидера нации упал в кресло и заявил: – Чертов недоумок, ты пожалеешь, что позволил себе так разговаривать со мной! Осман же связался с майором Инаном и капитаном Доганом, находившимися в небе, и сообщил им: – Объекты в двадцати минутах, курс прежний. Работаем по головной машине. Атакует Инан, Доган на страховке. – Вопросов нет, работаю я! – ответил Инан. – Вопросов нет! – проговорил Доган. – Да поможет вам Всевышний. – Полковник отключил связь. Осман пил очень редко и чисто символически. Никто из его знакомых не мог бы сказать, что он вообще употребляет спиртное. Но сейчас полковник подошел к шкафу, достал из него бутылку виски, открытую еще полгода назад, и сделал несколько глотков прямо из горлышка. После этого он связался с пунктом управления полетами и сказал майору, находившемуся там: – Слушай меня! Что бы ни происходило в воздухе, не реагируй на это! Не давай никаких указаний пилотам. Они и без тебя знают, что делать. – Я плохо понял вас! – А тебе и не надо ничего понимать. – Осман бросил трубку внутренней связи и сел в кресло у радиостанции. Получив приказ с аэродрома, «F-16» отошли от границы. Они сбросили скорость и двинулись параллельным курсом с российскими бомбардировщиками. Штурман Масатов доложил: – Командир, мы на радарах турецкой системы ПВО. – А разве когда-то было иначе? Они должны вести нас. – Как им это до сих пор не надоело? Толку-то? – Идем заданным курсом? – Да, а к чему такой вопрос? – Граница слишком близка. Небольшой отворот влево, и мы окажемся в чужом воздушном пространстве. – Турки предупредят. Мы же послушные ребята, сразу исправимся. Пестов внимательно следил за приборами. Все системы работали в штатном режиме. – Приближаемся к аппендиксу, – доложил Масатов. – Вижу. – Майор вызвал ведомого и распорядился: – Скорость тысяча шестьсот километров, высота прежняя. – Принял. Держу скорость тысяча шестьсот. Масатов повернулся к командиру: – Это не мое дело, но почему ты решил увеличить скорость? – Чтобы быстрее пройти пространство над выступом. – С чего? Нервничаешь? – Страхуюсь. Сработала сигналом вызова радиостанция. Это был руководитель полетов, к которому стекалась информация не только о самолетах, находящихся в небе, и параметрах их передвижения, но и от подразделений радиотехнического батальона: – Внимание, ноль тридцать четвертый! В тридцати километрах за вами объявились два турецких «F-16». – Аж два? – спокойно уточнил Пестов. – Обычно один сопровождал. – Ноль тридцать четвертый, один турок отвернул в глубь своей территории, второй идет на сближение с вами. – Система предупреждения облучения молчит. – Вам и ноль двадцать второму отвернуть вправо! – Принял. Но мне кажется, что «F-16» не даст нам это сделать. – Что происходит? – Сейчас прибор показывает захват самолета системой наведения «F-16». – Черт возьми, он собирается вас атаковать! – У нас поблизости «Су-30» нет? – Нет! – Отворот невозможен, идем прежним курсом. – Локаторы фиксируют сближение «F-16» с тобой! – Мы выходим из зоны аппендикса. Турок не рискнет атаковать в сирийском воздушном пространстве. – Возможно. Мы смотрим за вами. Пункт управления полетами отключился. Тут же на связь вышел майор Васин и сообщил: – У тебя на хвосте «F-16». – Видишь его? – Вижу. – Мы захвачены его системой наведения ракет «воздух – воздух». – Чем могу помочь я? Провести боевой маневр и зайти к нему в тыл? – Он наверняка не один. Тебя атакует второй перехватчик. Ты даже не успеешь пустить в ход пушку. – Ты так спокоен? – Он не рискнет на атаку, мы вне воздушного пространства Турции. В этот момент самолет Пестова и Масатова сильно тряхнуло, прозвучал хлопок, заморгала аварийная лампочка. – Черт возьми, командир! – крикнул в переговорное устройство Масатов. – Нам в левую турбину всадили ракету. Вдруг раздался еще более сильный хлопок. Скорость и высота начали падать. – Командир, нас атаковали. Пожар в левом двигателе, правый пока еще тянет. Связь вырубилась. – Видишь ноль двадцать второй? – Нет! Падение скорости, высота четыре тысячи метров. На одном двигателе мы до аэродрома не дотянем. – Чертовы турки, – проговорил Пестов, глядя на стрелку высотомера, и приказал: – Приготовиться к катапультированию! – Бросим самолет? – Ты предпочитаешь разбиться вместе с ним? – Я понял. Связи нет! Командир дернул держки катапульты. Включилась подача кислорода в кресле. Затем сработала система фиксации – сведение боковых ограничителей рук, уже притянутых ремнями, подъем ног. Дефлектор защитил голову и грудь. Стреляющий механизм двинул кресло по направляющим одновременно с вводом стабилизирующих штанг. Майор отдал команду: – Сброс фонаря! – и тут же: – Катапультирование! Мощные пиропатроны выбросили в воздух кресла со штурманом и командиром экипажа. «Су-24», оставленный пилотами, сорвался в штопор и загорелся. Вскоре он ударился о каменистый грунт, и грянул взрыв. Все это видели майор Васин и его штурман. Командир авиабазы находился на пункте управления полетами. – Твою мать! – только и произнес он, когда узнал о падении самолета. Сработала радиостанция, полковник схватил гарнитуру и услышал: – Здесь ноль двадцать второй. Докладываю: ноль тридцать четвертый сбит, экипаж катапультировался! Грубанов взглянул на руководителя полетами. Тот кивнул и сказал: – «Комары» обоих пилотов подают сигналы. |