Онлайн книга «Клан душегубов»
|
– Бердяев сказал, кто не сдаст нормативы по стрельбе, будет отстранен от службы. Зазвонил телефон, однако ни старый, ни новый хозяин кабинета не спешили поднимать трубку. – А кто уже отстранен? – уточнил Вершинин. – Не знаю. – А что, может, пойдем, постреляем? – предложил Суворовцев. – Да я по неживым мишеням как-то... Не люблю. – Понимаю. А ты представляй, что они живые. – Слушай, а это мысль. Ты умница, Суворовцев. Я даже знаю, кого будут представлять конкретно. – У вас телефон звонит, – робко заметил Опер. Оба майора вопросительно посмотрели друг на друга. – Я возьму? Это, наверное, уже мне, – предположил Суворовцев. – Может быть, это все еще мне? – язвительно ответил Вершинин. – Все-таки я тут прожил жизнь, люди знают меня, звонят, просят о помощи. – Сейчас проверим, – просто сказал Суворовцев и нажал на кнопку громкой связи. – Вы так и не принесли извинения, – заговорил телефон знакомым голосом Адвоката. – К сожалению, Скалы и Щуки с нами уже нет. И все же то, что вы должны были передать им, будьте любезны, найдите время и передайте мне. Господин Суворовцев, повлияйте на него. Вы-то должны понимать. С вашей-то информированностью. Посоветуйтесь. Две головы лучше, чем одна. – Эй ты! Можешь внятно объяснить, чего тебе надо?! – схватил трубку Вершинин, но трубка ответила гудками. Он мрачно посмотрел на Суворовцева, буркнул: – Пойдем стрелять! – и первым вышел из кабинета. Через несколько минут майор шел по тиру и не узнавал его. На том месте, где когда-то рядком лежали потертые маты, теперь стояли стеклянные, со вкусом выполненные современные стенды. А мишени были снабжены какими-то хитроумными механизмами, так что сотрудникам теперь не нужно было совершать после каждой серии стрельб двадцатипятиметровую пробежку. «Грамотно», – оценил Вершинин увиденное и направился к Суворовцеву, стоявшему у крайнего стенда. Прицелившись, методично, с равными промежутками времени между выстрелами, он выпускал пули в мишень. – Дяденьки, можно пострелять? – громко пошутил Вершинин. – Нельзя. Еще пристрелишь кого-нибудь, – ответил кто-то из сотрудников. Опер стоял у стенда рядом с Суворовцевым и пристально разглядывал подъехавшую к нему мишень. Поиски оказались безрезультатными. Мишень была девственно цела. Тогда он поцокал языком, поднес старенький «ТТ» близко к глазам, для чего-то понюхал ствол, не обнаружив ничего подозрительного, тяжело вздохнул и нагло заявил: – Прицел сбит. У пистолета. – Дай-ка. – Вершинин взял вистолет, ловко перезарядил и вышел на линию огня. – Прицел, говорю, сбит, – сказал Опер, выглядывая из-за его плеча. – Сильно. – Ага. Отойди, а то еще в тебя попаду. – Вершинин прицелился и разом выпустил в мишень всю обойму. Суворовцев закончил стрелять, и его мишень теперь подъезжала к нему. Изображенный на ней силуэт был точно поражен в плечи, руки и ноги. – Так ты стрелять не умеешь?! – прокомментировал майор увиденное. Его замечание Суворовцев проигнорировал, повернулся спиной к стенду и громко обратился ко всем присутствующим: – Внимание! Всех свободных от стрельб прошу подойти ко мне! Сотрудники вяло потянулись к стенду нового заместителя. – Прошу всех обратить внимание на следующее, – продолжил Суворовцев спокойно-доброжелательным тоном. – Стрельба в человека не предполагает обязательно его убийство. Посмотрите на мою мишень. – Лучше бы ты сразу его убил. Такие мучения! – ввернул Вершинин. – Подозреваемый получил ранения в оба плеча, предплечья, бедра и обе голени. – Садист! – не унимался майор. – Иными словами, – серьезный настрой Суворовцева сбить было невозможно, – ни один из жизненно важных органов не пострадал. Уже завтра вечером, после незначительной медицинской помощи, наш подозреваемый будет в состоянии давать первые показания. – А, так вон оно как! Почему же мне никто раньше об этом не сказал! – съязвил напоследок Вершинин. Вдруг у стенда Опера раздался возбужденный гул. Оба майора протиснулись сквозь толпу сотрудников, сбившуюся около только что подъехавшей мишени. На минуту воцарилась гробовая тишина. Только одна пуля была выпущена точно в середину лба силуэта, все остальные кучно изрешетили ему пах. – Скажи, майор, у тебя что, был личный мотив? – нарушил тишину кто-то из сотрудников. Поржав немного, все начали медленно разбредаться. Вершинин вернул Оперу пистолет и добавил: – Прицел нормальный. А ты – мешок. В тир вошел знакомый капитан из экспертного отдела и, заметив Суворовцева и Вершинина, направился к ним. – Здорово! А че все ржали? Я пропустил что-нибудь интересное? – Вон, посмотри, как Опер мишень измочалил. – Ни фига себе! Это Опер? За что он его так? – Зверь, ничего человеческого! – сказал Вершинин, незаметно подмигнув Оперу. Капитан опасливо посмотрел на Опера и сменил тему: – Кстати, я осмотрел труп Клерка. – И что? Убийство? – Передозировка. Возможно, была инсценирована. – А соседа опросили? – спросил Суворовцев. – Соседей, – уточнил капитан. – Оба трупы. – Что, и старик?.. – не поверил Суворовцев. – Почему старик? Молодая пара. Жена хорошенькая такая, симпатичная. Была. И что характерно, у них была и собака. Преступник ее не убил, только лапы и морду скотчем связал. Пожалел, наверное. Вот такие дела. Слышь, Опер, дай-ка мне твой ствол. Здорово пристрелян! Капитан взял у Опера пистолет и пошел к стенду. Суворовцев и Вершинин стояли молча, красноречиво уставившись друг на друга. Говорить не хотелось. Теперь они оба знали убийцу в лицо, и он их тоже. Еще они знали, что вчера вечером они оба были на волосок от смерти. Или от жизни. Но это уже кому как больше нравится. * * * Настенька to Охотник Зачем я тебе пишу? Да, ты прав. Я пишу тебе слишком много и слишком часто, наверное. Как будто мне больше делать нечего. Просто не знаю. Мне показалось, что мы давно знакомы. Хотя я тебя не знаю, и никогда не узнаю. Сразу предупреждаю, что я не сторонник превращать виртуальный роман в реальный. Ой, почему я сказала слово – роман? Как-то вырвалось. Но не стала стирать, хотя смотрела на кнопку delete с полминуты. Нет, не буду стирать. Вырвалось и вырвалось, так честнее. В конце концов, мы взрослые виртуальные люди противоположного виртуального пола. Да, у нас может быть роман. Или просто короткая повесть. Мне показалось, что тебе я смогу сказать больше, чем принято. И могу редко искать пальцем delete. |