Онлайн книга «Два билета в никогда»
|
– У меня дурные предчувствия, Алекс. Не нужно нам было ехать… – Она прислала приглашение. Впервые за десять лет. Я не мог отказать. Вдруг это что-то да значит? – Всё еще хочешь вернуться? – Нет. Хочу окончательной ясности. Она рассмеялась, но это был горький смех. – Ты ведь сам к ней не готов. – Я готов. – Тогда почему здесь я? Рядом с тобой, в этой чертовой машине, в чертовом снегу? В чертовой России, мьерда!.. – Потому что я люблю тебя. Ты – самый близкий мой человек. Единственный близкий. Женькины пальцы, до сих пор рассеянно бродившие по Сашиному подбородку, переместились на губы: – Куидадо, ниньо! [3] Кому-то это может не понравиться! Теперь засмеялись они оба – и на этот раз смех выглядел легким, освобождающим, словно пропасть, грозившая поглотить их, отодвинулась. И сразу стало возможным подтянуть веревку, воткнуть ледоруб в расщелину между глыбами слежавшегося льда и должным образом закрепиться. – Я тут подумала… Наверное, мне лучше представиться испанкой, Алекс. Саша с сомнением взглянул на девушку: легкий загар на лице, но не смуглая; русые выгоревшие волосы, серые глаза. – И как долго ты думала? – Какое-то время. И немного в самолете. А что? – Не получится, кьярида. – Почему? – Масть. Масть не совсем подходит. – Я не в масть, да? Не в масть… Всегда. Пора бы привыкнуть. Пропасть снова придвинулась, и только что вбитый альпинистский крюк угрожающе заскрипел. Но великодушная Женька снова пришла на помощь Саше. Сама, как это бывало и раньше – тысячу раз в каждом из тысяч дней: – Русские – жертвы стереотипов? – Кто угодно – жертвы стереотипов. Испанцы тоже. – А если басконка? Я могу представиться басконкой. Баски сплошь и рядом – светловолосые, белокожие. Эухения из Бильбао. По-моему неплохо звучит. – Эухения из Сан-Себастьяна звучит еще лучше, но… Нет. – Думаешь, она потребует паспорт? Твоя сучья мамахен? – Не стоит начинать со вранья. – Мьерда! – снова выругалась Женька. – И это говоришь мне ты? Саша откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и громко сглотнул. – Это ведь была твоя идея, кьярида. Напрасно я согласился… Но ты говорила, что справишься. – Я справлюсь. Все в порядке, Алекс. Эухения из Сан-Себастьяна тебя не подведет. – Оставайся лучше Женькой из города Энгельса. Она ткнула Сашу кулаком в бок – несильно и совершенно беззлобно. – Опять ты за свое! Я не помню, что такое Энгельс. Мы уехали оттуда, когда мне было четыре года… Господи, еще немного – и нас завалит окончательно! Может, ты позвонишь еще раз, Алекс? – Незачем. Помощь уже выехала. Скоро будет здесь. – Ты и пятнадцать минут назад это говорил. – Значит, приедут на пятнадцать минут раньше. – Но пока они не приехали… Тебе совсем не нравится моя идея? – Совсем. Я не вижу в ней смысла. – Эухения из Сан-Себастьяна ни слова не понимает по-русски. Это же очевидно, да? – Допустим. – Возможно, я смогу услышать то, что они хотели бы скрыть. От того, кто говорит на их языке. От тебя. Ответить Саша не успел. В сплошной снежной пелене, размазанной по лобовому стеклу, вдруг появились желтые всполохи. – Кажется, это за нами, – сказал он и, дернув за ручку, попытался открыть дверь. Из-за налипшего снега та поддалась не сразу. А когда наконец распахнулась, перед Сашей предстал бородатый мужик в замызганном лыжном комбинезоне и ушанке. – Александр? – спросил мужик, отплевываясь от снега. – Да. – А я – Михалыч. Так что будем знакомы. Велено доставить вас на место. Стряхнув с руки огромную меховую рукавицу, Михалыч протянул Саше ладонь для рукопожатия: она оказалась жесткой, как наждак, и горячей. – Сейчас закрепим трос и прокатимся. Всего делов. Голос Михалыча звучал внушительно. Еще более внушительно выглядел транспорт, на котором он добрался сюда: огромные, едва ли не в человеческий рост, колеса, и небольшая кабина, утопленная в раму между ними. Пока Михалыч ходил за тросом, из машины вышла Женька. Она зачарованно огляделась вокруг, а затем, нагнувшись, ухватила пригоршню снега и протерла им лицо. – Холодно, – звонким голосом крикнула она. – Здорово! – Это Россия, кьярида, – улыбнулся Саша. – А это – Михалыч. Он кивнул подбородком в сторону подходящего к ним мужика. – Буэнос диас! [4] Женька помахала рукой спасителю в ушанке. Михалыч, сверкнув диковатыми темными глазами, издал тихий рык: что-то среднее между «ого» и «угу». Скорее всего – «ого», учитывая Женькину точеную фигурку, распущенные волосы – длинные и вьющиеся и уже укрытые снегом. – Помочь? – вежливо поинтересовался Саша. – Да тут только петлю накинуть. Всего делов. Процедура и впрямь заняла несколько минут, после чего мужчины коротко обсудили дальнейшие действия: Саша возвращается за руль, включает двигатель и дальше машина будет следовать в кильватере тягача. Два километра до поворота на «Приятное знакомство» и еще три – после. Всего делов. Они уже готовы были разойтись, когда снежная пелена вдруг выплюнула из своего чрева фигуру. Фигура появилась так неожиданно, что Саша вздрогнул. Огромная меховая шапка с длинным лисьим хвостом (хвост был перекинут на грудь и, как живой, вздрагивал от каждого толчка) и несуразный пуховик, горбом топорщившийся на груди. Все это было залеплено снегом, но общий абрис не оставлял никаких сомнений: обладатель лисьего хвоста – мужчина. – Эй, братцы! – отчаянным голосом закричал Лисий Хвост. – Мне вас сам Бог послал, братцы! Выручайте! – Застряли? – глупо поинтересовался Саша. – Вроде того. Здесь рядом, метров сто. Хорошо еще, что я на вас наткнулся. Думал, пропадать мне тут. В Питер вот катил, да, видать, нужный поворот прощелкал. Ни зги же не видно. Михалыч, внимательно вслушивавшийся в сбивчивую речь мужчины, перевел взгляд на Сашу: – Ну, чего? – Может, вызовем спасательную службу, когда доберемся до места? – Дохлый номер, – цыкнув зубом, авторитетно заявил представитель «Приятного знакомства». – С такими заносами любая служба сюда только к утру пробьётся. Это при обычном раскладе. |