Онлайн книга «Лонтано»
|
Мужик вымучил улыбку – зубы у него были устрашающие. – Бессмыслица какая-то, – задергался он в своем пуловере от Ральфа Лорена. – Вы вваливаетесь ко мне и… Он не договорил. Эрван достал свой значок. Он видел, как Пайоль сглотнул: его кадык дернулся вверх и вниз, как шарик в бильбоке. – Я… Сутенер поднес руку к воротничку рубашки и свел его концы вместе, как будто это был сфинктер, потом бросил взгляд в сторону столовой. – Пройдемте ко мне в кабинет, – тихо предложил он. – Что здесь происходит? Женщина лет пятидесяти, с круглым пучком, в бежевом кардигане, появилась на пороге двустворчатой двери: ход семейного ужина был нарушен. – Все хорошо, дорогая. Она яростно двинулась на Эрвана. С годами он научился опасаться жен: часто в момент обыска или ареста именно они оказывают наиболее ожесточенное сопротивление. Он снова левой рукой достал удостоверение: – Включите телевизор и оставайтесь в гостиной, пока вас не позовут. Она глянула на него так, будто собиралась плюнуть ему в лицо. Два подростка появились по бокам дамы, мальчик и девочка: вид у них был совершенно завороженный. Скрестив руки, их мать еще колебалась. Тишина звенела, как натянутая струна. Пайоль разрядил ситуацию: – Ступай, дорогая. Ничего страшного. Сейчас вернусь. Прижимая к себе своих чад, супруга недоверчиво отступила, испепеляя взглядом чужака. Наконец они исчезли. – В кабинет. Пайоль кивнул и направился по коридору. Эрван последовал за ним. Рука его лежала на прикладе оружия в расстегнутой кобуре. Он чувствовал себя неуместным. Он чувствовал себя парией. Он чувствовал себя сильным. В кабинете ничего неожиданного: дорогая мебель, шкафы, забитые старинными книгами, восточный ковер. Настольная лампа струила тусклый свет, наводящий на обстановку глянец, словно воск. – Сядь. Мысленно он дал сукиному сыну шанс: полицейское давление, прежде чем давление кулаков. Какими бы связями он ни располагал, вряд ли своднику понравится, если к нему в дом нагрянет полиция нравов. Морван даже не проверил, заведено ли на него дело, и не позвонил коллегам из отдела борьбы со сводничеством: ошибка новичка. Пайоль не посмел сесть за письменный стол. Он пододвинул стул с бархатной спинкой и рухнул на него, ссутулившись и подобрав свои длинные ноги под судорожно сжатые ляжки. В нем было что-то женственное. Эрван снова достал мобильник с фотографией сестры: – Гаэль Морван: слушаю тебя. – Она? Мы виделись вчера. – Где? – В баре «Плазы», ближе к вечеру. Ребята из внутренней безопасности потеряли ее несколькими часами раньше. Она не хотела, чтобы за ней следили, когда она пойдет на эту встречу. – О чем вы говорили? – О работе. – О той, которую ты можешь подыскать? – Да, недолгая и хорошо оплачиваемая. Мы договорились о… специфике. – То есть? У Эрвана возникло ощущение, что ему загоняют иголки под ногти. – Ей нужны были контакты… Я должен был удостовериться в ее… компетенции. Полицейский подумал о заключительной фразе в «Карманнике» [105] Робера Брессона: «О Жанна, какой странный путь мне пришлось избрать, чтобы прийти к тебе!» Но путь Гаэль не имел ничего общего ни с карманной кражей, ни с искуплением. Это был путь сознательного саморазрушения и оплаченного порока. – С тех пор она исчезла. Куда ты ее послал? Пайоль по-прежнему истекал потом. Его горло задергалось, но он хранил молчание. Эрван ухватил его за пуловер и встряхнул, как коврик в машине: – Где она, твою мать? Отвечай, или я тебе глаз вырву! – Она была согласна, – пискнул тот. – Никто ее не заставлял! – Согласна на что? – Нечто… особое… – Объясни. – Это называется «беспредел». Эрван отпустил его и отступил, прижав руку к животу. Боль вспыхнула огненной точкой где-то в глубине организма. «Беспредел». Как это слово, три дня преследовавшее его в «Кэрвереке», могло всплыть здесь, в буржуазной гостиной, применительно к его сестре? Возможно, случайность, но для полицейского такого рода объяснение – как ниточка, что рано или поздно все равно порвется. – Что это? – наконец удалось ему выговорить. – Ну… речь идет не о сексе. Такой садомазобред. Только доведенный до крайности… – Ты предупредил ее о риске, которому она подвергается? – Я сказал все, что знал сам! – Вечеринка была вчера? – Сегодня вечером. Одна боль сменилась другой – так бывает, когда удаляют воспалившийся зуб. Может, еще не поздно. – Где это происходит? – Мне очень жаль, но я не могу вам сказать. Это секрет, который… Эрван вытащил пистолет и ударил сутенера по лицу рукояткой. Пайоль упал на пол и скорчился, прижимая руку ко рту. – Говори, тварь! Не ту девицу ты нанял. Гаэль богаче тебя и родилась в семье полицейских! Тот окончательно струсил. На растерянном лице пульсировала жилка. Из носа шла кровь, очки он потерял и бросал вокруг отчаянные взгляды. – Если я не найду ее этой ночью, тебя заметут за сводничество с отягчающими и я лично позабочусь, чтобы за тобой шла репутация петушка. Знаешь, что с ними делают за решеткой? Пайоль вцепился в складки ковра, как будто боялся упасть еще ниже. – Это в Бьевре, – забормотал он, – аллея Сент-Илэр, сорок два. – Имена организаторов? – Я не знаю. И никогда не знал. Они очень… скрытны. Эрван убрал пистолет в кобуру: – Если ты мне солгал, я вернусь и сожгу, на хрен, твою халупу. Он направлялся к двери, когда Пайоль его окликнул. Он по-прежнему сидел на полу, опершись на руку, но уже отыскал свои очки. Его остекленевший взгляд пылал яростью. – Ты не знаешь, куда сунулся, коп паршивый, – прошипел он сквозь свои верблюжьи зубы. – Не знаешь, кто мои клиенты… Это ты скоро закукарекаешь… Несколько секунд Эрван разглядывал его в полной оторопи. Он уже готов был плюнуть на эту жалкую попытку спасти лицо, но тупой скот – вот ведь гордыня! – зашел слишком далеко. Пайоль выставил вверх средний палец и проскрипел опухшими губами: |