Онлайн книга «Время - назад!»
|
Но попрошайка с неожиданным проворством кинулся следом за Сычевым и ухватил его за руку, в которой Александр Викторович держал «дипломат». – Поделись, — снова жалостливо загундосил оборванец. — Поделись со мной своей печалью. Когда смысл просьбы дошел до сознания Сычева, Александр Викторович остановился и, недоуменно склонив голову к плечу, посмотрел на попрошайку. – Простите, что вы хотите? — спросил он, сделав при этом движение локтем, стиснутым грязными пальцами. На сухих, потрескавшихся губах нищего появилась заискивающая улыбка. – Поделись со мной своей печалью, — повторил попрошайка. Убедившись, что не ослышался, Александр Викторович слегка приподнял левую бровь. Случай был необычный, но интересный скорее психиатру, нежели деловому человеку. – Извините, — сказал Александр Викторович. — Я спешу. Дернув рукой, Сычев вырвал локоть из пальцев нищего — пятен на рукаве светло-серого пиджака, по счастью, не осталось, оставалось надеяться, что и зараза никакая не пристала, — и быстро зашагал по гравиевой дорожке. Но нищий и не думал отставать — припадая на левую ногу, заковылял следом. – Послушай, — нудно трендел попрошайка, держась на полшага позади Александра Викторовича. — Я же тебе помочь хочу… Отдай мне свои печали… Самому же на душе легче станет… А?.. Ну, чо тебе стоит?.. – Не валяйте дурака, уважаемый, — не замедляя шага, недовольно поморщился Сычев. — Какие еще печали, если вам нужны деньги! Ведь так? Александр Викторович быстро глянул через плечо в тайной надежде, что преследователь исчез. – Не так, — дернул подбородком нищий. — Деньги мне не нужны. – Да ну? — сделал вид, что удивился, Александр Викторович. — Извините, но ваш внешний вид не свидетельствует о достатке. Нищий окинул взглядом свой костюм, вполне традиционный для попрошаек всего мира. Вид у него при этом был такой, будто его совершенно необоснованно обвинили в нечистоплотности. – Так разве ж в этом дело? — снова посмотрел он на Сычева. — Разве ж наряды определяют суть человеческую? По делам! — Грязный указательный палец нищего взлетел к небесам. — По делам судить следует! – Делом вам действительно стоило бы заняться, — по-своему интерпретировал слова нищего Александр Викторович. — Работать нужно, уважаемый! — Сычев бросил на преследователя быстрый взгляд через плечо. — Работать, а не попрошайничать! Вам сколько лет? Сычев и сам не понял, с чего вдруг задал вопрос своему странному спутнику? Какое ему было дело до грязного попрошайки? Но ведь спросил же почему-то. – Да какое это имеет значение. — Нищий шмыгнул носом и утерся драным рукавом. – А может быть, вы неизлечимо больны? — снова непонятно с чего вдруг поинтересовался Александр Викторович. Прежде чем ответить, нищий задумался. Серьезно задумался. Он словно бы прислушивался к тому, что происходило в его организме, желая убедиться, что с ним все в порядке. – Да нет, — на ходу пожал он плечами, — на здоровье не жалуюсь. – А с ногой у вас что? Вы ведь хромаете. – А, — махнул рукой нищий, — отсидел. Сычев вдруг остановился и повернулся назад, так что попрошайка едва не налетел на него. – И вам не стыдно? — с укоризной спросил Александр Викторович. – А чо? — не понял оборванец. – Не стыдно ли вам, здоровому и пока еще не старому мужчине, попрошайничать? – Ну, дак, чо поделаешь, — вроде как с сожалением, даже развел руками попрошайка. — Печаль, она ведь на улице не валяется. Выспрашивать приходится. – То есть выпрашивать, — поправил нищего Александр Викторович. – Не, — неожиданно лукаво улыбнулся тот. — Именно что выспрашивать. О своих печалях человек должен сам рассказать. Александр Викторович перекинул «дипломат» из одной руки в другую. – То есть вы хотите сказать, деньги вам не нужны? Попрошайка смущенно почесал заросший щетиной острый подбородок. – Ну, ежели мелочь какую подкинешь, так я не откажусь, — признался он. – Все ясно, — саркастически усмехнулся Сычев. Разговор о печалях был всего лишь вступлением, артистической преамбулой перед тем, как начать клянчить деньги, как и полагается профессиональному нищему. Ох, лучше бы он сразу перешел к делу. Конечно, и в этом случае денег от Сычева он бы не получил, но тогда у Александра Викторовича хотя бы вера в добропорядочность московских нищих сохранилась. – Не, ты меня не понял! — Попрошайка и не думал оставлять Александра Викторовича в покое — бежал следом и пытался за рукав ухватить. — Ежели не хочешь, так денег можешь не давать! Но только расскажи мне о своих печалях! – Я похож на человека, изнуренного печалью? — усмехнулся Сычев. – Нет. Поэтому я к тебе и подошел. Заявление попрошайки было лишено какой-либо логики, что заставило Александра Викторовича вновь взглянуть на него с интересом. – Ты выглядишь молодцом, — улыбнулся Сычеву нищий. — Сразу видно, ни с кем своими печалями не делишься, все в себе держишь. Александр Викторович хмыкнул — слова оборванца были не лишены смысла. Надо же, знаток человеческих душ из подворотни. – А с чего вы решили, что вам я о своих печалях расскажу? — Вопрос был задан не просто так — Сычеву на самом деле вдруг стало интересно, что ответит на него попрошайка. – Так что ж, — усмехнулся нищий. — Ты меня не знаешь, я тебя тоже — встретились да разбежались. Вроде как и не было ничего. А на душе легче станет. Ох, ну и философ! – Вам-то это зачем? – Ну… — Попрошайка замялся, как будто не знал, что ответить. — Работа у меня вроде как такая. – Что за работа? – Людские печали собирать, — ответил нищий, глядя при этом куда-то в сторону. – Ну, нет, — усмехнулся Сычев. — Со мной у тебя этот номер не пройдет. — Незаметно для себя он перешел в общении с нищим на «ты», звучащее снисходительно и немного покровительственно. – Чего? — вполне искренне удивился попрошайка. – Я, значит, исповедуюсь тебе, после чего делаю скромный взнос на развитие дела. Что, угадал? – Нет, — покачал головой оборванец. – Что же ты хочешь? – Услышать о твоих печалях. – Отвяжись, а? — с тоской посмотрел на нищего Сычев. — Такой день хороший… Жарко только… А тут ты. — Александр Викторович удрученно вздохнул. — Как будто вокруг других людей нет. Видишь же, несговорчивый я. – А ежели я тебе всю правду расскажу? — прищурился нищий. |