Онлайн книга «Цветы всегда молчат»
|
Сказать, что Мифэнви была шокирована этим рассказом, значило бы ничего не сказать. Ее нежное сердечко трепетало от щемящего сострадания, боли, презрения к отвратительному поступку старшего лорда Грэнвилла. Она судорожно сжала лиф платья, дыхание ее сбилось, а щеки пылали. – Это ужасно! – вскричала она. – Я постараюсь! Я изо всех сил постараюсь, чтобы понравиться ему! Пол больше не будет так страдать! Никогда! – Миледи! – испугалась, в свою очередь, ее горячности Мэрион. – Простите, простите, что разволновала вас! – Вам совершенно не за что извиняться, милая Мэрион, – ответствовала Мифэнви уже спокойнее. – Вы правильно сделали, что рассказали. Ох уж эти мужчины! Они скорее стиснут зубы, чем покажут нам, женщинам, свою уязвимость! – Это верно! Вы, миледи, говорите прям как ангел! – заявила Мэрион с такой уверенностью, будто каждый день слышала ангельские голоса. – Скажите, миледи, вы разрешите помочь вам переодеться и расчесать вас?! Я потом буду внукам рассказывать, что причесывала настоящую принцессу! – О, дорогая Мэрион, наверное, я сейчас расстрою вас, но я никакая не принцесса! Мой отец – вовсе не король! – Неважно! – радостно вскричала Мэрион. – Все равно все говорят, что вы – принцесса! Значит, так и есть! Утром после завтрака Пол увел ее за собой. Тропинка вниз была довольно крута, и Полу приходилось буквально нести свою невесту. Наконец спуск стал более пологим, и они смогли идти вместе, взявшись за руки. Деревенька Хидвил приютилась в живописной ложбине гор. Осень щедро мазнула их желтым, но зелень еще не собиралась сдаваться, хотя и не была уже такой изумрудной. То там, то сям растекались сиреневыми лужицами сентябрины. Где-то вдалеке паслись козы. Вокруг царило воистину идиллическое умиротворение. – Пол, это прекрасно! – захлопала в ладоши Мифэнви, и прекрасные глаза ее увлажнились от восторга. – Я же говорил, Мейв, что тебе тут понравится! – Пол, сияя, глядел на нее. Взяв ее ладошку и поцеловав чуть выше перчатки, он сказал: – Давай обручимся еще раз перед лицом этой красоты? – Пол! Милый-милый Пол! – проговорила она. – Мы обручались уже так часто – и перед ветром, и перед солнцем, и перед Глоум-Хиллом, что небо скоро сочтет нас язычниками и перестанет принимать наши клятвы. Она подняла руку и приложила к его щеке, он накрыл ее ладошку своей. – Когда ты собирался сказать мне, что ты – незаконнорожденный? Он напрягся. – Слуги уже рассказали? – Да, живописали в красках. Но почему ты сам не сказал? – Это что-то бы изменило? – с горечью спросил он. – Если ты о моих чувствах – то нет. Но мы должны доверять друг другу. Что еще я должна узнать? Пол задумался. Не все тайны были только его. Но она права, лучше начать сейчас, чтобы потом некоторые пыльные секреты не отравляли жизнь. Он вздохнул и сказал: – Десять лет назад у Колдера тоже была невеста. Нелли… – О боже! – закрывая рот руками, испугалась Мифэнви. – Ты говоришь так… Та девушка… она умерла?.. – Лучше бы умерла! – сжав кулаки, прокричал Пол. – Он так любил ее! Он увидел ее в церкви на утренней службе и решил, что встретил ангела. У нее были такие невинные карие глаза. Колдер попросил ее руки, она ответила согласием. О, я помню тот день! Он весь сиял! Никогда больше я не видел его таким счастливым! Все шло к свадьбе, несмотря на ее простое происхождение: Колдер был влюблен, и ему было не до таких пустяков. Но вот однажды, вернувшись из Хидвила, он застал в замке отца – тот всегда приезжал неожиданно, не предупреждая… Так вот, там был наш отец и эта… эта… Нелли… Они… – Пол осекся, потом перевел дух и, густо покраснев, закончил: – Они лежали вместе… обнаженные… Мифэнви пошатнулась. Пол подхватил ее. Она вся горела. – Прости, что говорю. Но я должен… должен рассказать… Так вот, Колдер решил, что это отец так отомстил ему за то своеволие со мной, но тут влезла сама Нелли. Она сказала, что уже давно… давно… с нашим отцом… Мифэнви побледнела. – Да, столь вероломной оказалась она. Хотела выйти за Колдера, чтобы скрыть свой грех… Он выгнал ее, подрался с отцом и поклялся, что ни одна женщина отныне не переступит порог Глоум-Хилла, чтобы больше не причинять его обитателям боли! – он спрятал лицо в руках, его колотило. Мифэнви ласково обняла его, пытаясь утешить. – Воистину это мрачный замок, забирающий счастье… – тихо проговорила она. – Это наш замок! Поколения Грэнвиллов жили здесь! – Прости, я ни в коем случае не хотела обидеть тебя и твое родовое гнездо, – сказала она и нежно улыбнулась Полу. – Все нормально, – уже спокойно ответил он и тоже улыбнулся, – ты не должна извиняться. – Знаешь, – проговорила она, чуть покраснев и спеша перевести разговор в более мирное русло: – Я бы хотела, чтобы мой венок был из этих цветов. Мифэнви кивнула на полянку, напоминавшую пестрый коврик в деревенском доме. – Хорошо, думаю, в Хидвиле есть мастера, которые помогут тебе. – Не нужно мастеров! Ты не представляешь, какой нудной бывает жизнь принцесс и сколь многому они могут научиться, ожидая, пока за ними явится их прекрасный герой! – она чмокнула его в щеку и начала собирать цветы. Назад Мифэнви возвращалась одна. Пол помог ей взойти по крутой тропинке, а сам ушел в Хидвил, посмотреть, как движется подготовка к свадьбе. Девушка шла с охапкой цветов, мечтая о том, какие она наделает венки, украсит их лентами и развесит вдоль главной лестницы Глоум-Хилла. Она заставит этот замок полюбить цветы! Лучше было думать об этом, чем о грехах и преступлениях, которые, словно паутина, повисли на его стенах. В дом она вошла через кухню, раздарив по цветку поварам. – Ангел! Сущий ангел! – неслось ей вслед, заставляя краснеть. – Бедная, бедная девочка! – слышилось другое, заставляя вздыхать. Она уже подошла к лестнице и собиралась было подниматься к себе, как сзади раздалось: – Зачем вы притащили сюда этот мусор, миледи?! – Она обернулась – черные глаза Колдера метали молнии. – Если вы могли заметить, милорд, это – цветы! – Мифэнви, к своему удивлению, поняла, что опять начинает злиться. – Это мусор! Цветы здесь не живут более двух часов! – У меня будут жить! – Это почему же еще?! Потому что вы – самоуверенная глупая девчонка?! – его взгляд прожигал ее насквозь. – Да как вы смеете со мной так разговаривать?! – внутри у нее все клокотало. Впервые в жизни кто-то оскорблял ее столь бесцеремонно. Пусть двор ее отца и был кукольным, но он все же имел некоторое подобие королевского, и она привыкла к почету и уважению. |