Онлайн книга «Реверанс с того света»
– Да. Я был в тот день у Патруновой на квартире, – выдохнул Баянович. Он вдруг ссутулился, опустил голову и прижал ладони к глазам… – Алло, Андрюша, это та бедная девушка-художница, о которой вы так легкомысленно забыли. – Вот так и бывает. Добиваешься, добиваешься расположения девушки, а тут – бац! – и опять мы на «вы»? – У тебя хорошее настроение? Я рада. Как там поживает наш «тандемчик»? Он еще не испустил дух? – Работа в разгаре, но живого материала пока нет. Есть лишь некоторые наброски. – Я их хочу… увидеть. Это возможно? – Да, но стоит ли? Пока ничего интересного… – Ясно. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ты просто тянешь время, чтоб не видеть меня. Не хочешь… – Ну что ты такое говоришь? – Хочешь? Тогда приезжай. Двери мастерской для тебя всегда открыты. Но имей в виду, сердце мое разбито. – Я прихвачу с собой лекарство. – Прихвати лучше свои черновики. Мне нужны ассоциации… – Вечер уже поздний, без четверти девять. Ты не уснешь, пока я приеду? – Ночная жизнь для творческого человека так же актуальна, как поздний подъем. Приезжай, если нет других дел. Буду рада. На удивление, автомобилей вокруг было мало, и Андрей добрался гораздо раньше, чем предполагал. Свободных мест на стоянке у подъезда Наташи не оказалось. Вдруг мотор одной из машин завелся, и «Мерседес» выкатился вперед, как по заказу, освобождая место для старенькой «Ауди» Андрея. Он поблагодарил провидение за услугу и завел машину на освободившуюся парковку. При этом бросил взгляд на столь дорогое авто, и на мгновение лицо водителя показалось ему знакомым. Впрочем, в темноте было не разобрать. Через минуту он уже давил на дверной звонок Наташи. – Привет! Заходи! – Извини, я без букета, но с ассоциациями, – приподнял руку с ноутбуком Андрей. – Знаешь, не люблю букеты. Зачем убивать цветы, чтобы потом дарить их женщинам? Я предпочитаю живые цветы. В горшочках. Не прими за намек. – Опять не так пришел, – изобразил огорчение Андрей. И добавил: – Наташа, я уже начинаю страдать комплексом неполноценности и синдромом дежавю в придачу. – То есть?.. – В прошлый раз, когда тебе позвонила подружка, мне почудился мужской голос, к тому же знакомый. Сегодня, когда парковался у твоего дома, показалось знакомым лицо неизвестного мужчины в джипе… Что со мной? – Это потому, что ты – криминальный журналист. Ищешь интригу там, где ее нет, – изменившимся голосом произнесла она. – Мне срочно нужно выпить чашку кофе по-турецки. – Ночь впереди. Может, чай? – Даже после литра кофе я усну сном младенца. – Ох, не зарекайся… Наташа заварила себе чай, Андрею кофе и села за его ноутбук. Пока она внимательно, как ему казалось, просматривала черновой набросок статьи, он прохаживался с дымящейся чашкой по комнате, посматривая то на картины, то на автора этих картин. Даже в простенькой одежде она выглядела очень ухоженной. – Мне правда интересно, Андрей. Ассоциативное искусство придумала не я, поверь, – спиной уловив его взгляды, без тени иронии произнесла Наташа. – У тебя хороший слог. Интересно будет почитать законченный вариант. – Через недельку, не раньше. Мне надо уточнить еще кое-какие факты, детали. – Какие еще детали нужны? Тут их и так навалом. Нет? Впрочем, тебе видней. Как ты отнесешься к рюмочке коньяка? У меня есть хороший, «Хеннесси». – Положительно, но я за рулем. – Ах да… ну, тогда в следующий раз бери такси. Мне хочется отметить с тобой одно событие… – Какое, если не секрет? – Не секрет. Мне поступило предложение выставить несколько картин в галерее. В Париже. – Классно! Я же тебе говорил, помнишь, что ты талантливая… – Да, но ты еще говорил, что и муж меня очень любит. А мужа-то нет. – Слетаешь в Париж, встретишь там молодого красивого миллионера графских кровей и станешь любимой супругой. – Вот как ты обо мне думаешь? – с обидой в голосе произнесла она. – Считаешь меня фифой, мечтающей о богатеньком Буратино?.. – Я пошутил, Наташа, глупо пошутил. – Нет, Андрюша, нет. Я все понимаю… Иногда даже больше, чем хотелось бы. Извини, тебе, наверное, уже пора домой. Поздно. – Она отвернулась к окну. Андрей молча забрал ноутбук и ушел. Шутка получилась действительно неуклюжей. Но почему она так ее задела?.. Убрав ладони от глаз, Мартин поднял голову. Он смотрел мимо Станислава Сергеевича, будто пытаясь сосредоточиться на чем-то, находящемся рядом с ним. – Я был у Патруновой в тот день… Вы не представляете, до какой степени это меня мучило. Я поехал, чтобы высказать все, что думаю о ней, потому что мне до смерти надоели ее дешевые интриги, ужимки, намеки… Я хотел порвать отношения навсегда. Она действительно меня достала… – Это вам удалось. – Да. Но я не успел ей ничего сказать… Когда я пришел, дверь ее квартиры была открыта. Я вошел, увидел ее лежащей на полу в кухне, хотел позвонить в полицию… Но ведь вы же понимаете, что я первым попал бы под подозрение. К тому же с улицы я услышал полицейскую сирену и подумал, что они направляются сюда, смалодушничал и сбежал. – Похоже на правду, – решил подыграть следователь. – А почему вы были уверены, что Патрунова мертва, убита? Может, она просто потеряла сознание и ей требовалась помощь? Такая мысль вас не посещала? Откуда эта уверенность… – Станислав Сергеевич, я ни в чем не был уверен. Я увидел ее лежащей без сознания, услышал вой сирены, испугался и сбежал. Вы хотели, чтобы я сказал вам правду, я ее сказал. – Всю? – Всю. – Мартин на минутку задумался и добавил: – Не знаю, это, наверное, не имеет отношения к делу, но Патрунова украла деньги, которые мой отец должен был заплатить за репетиторство Эрнесту Ивановичу. – За какое репетиторство, какому Эрнесту Ивановичу? – Бородину. Декану училища искусств. Он содействовал моему поступлению. – И… – Отец положил деньги в камеру хранения, а Патрунова их оттуда украла. – Почему в камеру хранения? Как украла? – Бородин попросил положить деньги в камеру хранения, чтоб потом их забрать. Он не любил брать деньги из рук в руки. В разговоре я проболтался об этом Оксане Анатольевне и сообщил ей код, он состоял из цифр, означающих дату моего рождения… |