Онлайн книга «Реверанс с того света»
Жорик, по сути, был неплохим парнем, только очень любил деньги, выпивку и женщин. И если первые две позиции – «деньги и выпивка», можно сказать, сами приплыли ему в руки без всяких на то усилий, то с таким «арсеналом» найти женщину ему труда не составляло никогда. Медсестричка Антонина, похожая на маленькую птичку, со смешным курносым носиком, обсыпанным рыжими веснушками, вошла в санитарскую и, искоса посмотрев, как Жорик собирает закуску, неожиданно звонко рассмеялась, прощебетав: – Ой, ну кто ж так делает? Учишь вас, учишь, и все без толку. Давай, я помогу тебе с нарезкой… – Ничего, я справлюсь… Когда Антонина, отсмеявшись, удалилась за посудой, Андрей с любопытством спросил: – А чем она у вас занимается? – Антошка, что ли? Медсестрой работает. Уколы делает, таблетки раздает… – Не обижают ее? – Ты что? – Она на уколы одна без санитаров ходит. Ее больные, знаешь, как уважают! Я к ней тоже очень хорошо отношусь. А вот и Антошка пришла, – довольно улыбнулся Жорик, глядя, как девушка выложила на стол тарелки, три медицинские мензурки, пакет с томатным соком и стала проворно тонкими ломтиками нарезать колбасу и сыр, аккуратно выкладывая потом все это на тарелки. – А мензурки зачем? – поинтересовался Андрей. – Чтобы пить из них, – пояснил Жорик. – А-а, вместо рюмок? – Вместо стаканов. Этот короткий мужской разговор так развеселил Антонину, что она опять залилась хохотом. – Вот, Антоша, корешка встретил, – разливая водку по мензуркам, сказал Жорик. – Вышел во двор, думал размяться маленько, чтобы в сон не клонило, смотрю, сидит на лавочке, скучает. Говорит, компания нужна. А чем мы не компания? Короче, пусть эта ночь будет самой хреновой в нашей жизни! «Да уж», – подумал Андрей, и ему вдруг расхотелось пить. Пригубив мензурку, он отставил ее в сторону. – Ты чего это? – Что-то не пошла. Отвык маленько. – Не пошла, и ладно, насильно поить не будем. Нам больше достанется. Да, Антошка? Когда первая бутылка была опустошена, Андрей, улучив момент, спросил: – Слушай, а как у вас насчет свиданий? Родные, близкие больных навещают? Это можно? – Тебе зачем? Больной, что ли? Или родной кому? Хы-хы… – Да нет, раз уж я здесь, хотел кореша одного своего навестить. Он у вас прохлаждается. – Это только с санкции насяльника. – Какого «насяльника»? – Ну, ты даешь! Насяльник – это хозяин. Главврач. – А-а… А обойти его никак нельзя? – Не-не, нельзя. Только через него. И то надо знать, когда к нему подходить. – То есть?.. – Значит, слушай сюда: с утра он злой как собака бывает. Потом уходит к себе в кабинет, глотает порцию успокоительных пилюль и становится вполне нормальным человеком. Вот тогда к нему и можно, конечно, соваться с просьбочками. Но тебе, лично, не советую в любом случае… – закрыл тему Жорик. Подрулив к дому Примерова в полночь, Капитан с Петровым заняли позицию, с которой просматривался как на ладони подъезд, и принялись внимательно наблюдать. Минут через десять тихим сном младенца уснул сидящий за рулем сержант, а чуть позже провалился в сон и капитан… Первым проснулся Андрей. В начале четвертого утра его, задремавшего за столом, растолкал Жорик и, перед тем как отрубиться самому, промычал: – Слышишь, Антошку подводить нельзя. Утром, если ее не добудишься, толкни меня. Я на подъем легкий. Надо будет уколоть контингент… – Кого? – В красной папке лежат листы назначений пациентов – кому какую инъекцию делать – с фамилиями и номерами палат. – Так, может, мне?.. – Тебе не надо. Ты не буйный… – Я имею в виду, может, мне уколоть контингент? Первое образование у меня медицинское, – начал сочинять Андрей… Ответом ему был глубокий раскатистый храп уснувшего Жорика. С трудом перевалив его на бок, Примеров решил не упускать шанс. Сняв с вешалки чей-то медицинский халат и белый колпак, он надел все это на себя, достал из шкафа красную Антошкину папку и стал ее листать. «Шура, Шура, какая же у тебя была фамилия?» – всматривался он в строки. С инициалами на «А» насчитал семь фамилий. Две из них были женские, а пять оставшихся стал примерять к Шуре. Ему показалось, что более других этому типажу подошла бы фамилия Зяблов. Миновав пост медсестры, где должна была красоваться бодрствующая Антошка, Андрей шел по коридору со светло-зелеными стенами, удивляясь тому, что палаты все были без дверей. «Наверняка это для того, чтобы обслуживающий персонал мог видеть, что в них происходит», – догадался он. Однако искомая шестая палата составляла исключение. Вход в нее прикрывала запертая дверь с оборудованным глазком. «Так. И что теперь?» Он машинально сунул руку в карман халата и… вытащил из него шестигранный ключ. Оставив открытой дверь, чтобы свет из коридора проникал в темное пространство палаты, Андрей ступил внутрь и тронул за плечо лежащего лицом к стене худощавого человека. Сомнений в том, что это Шура, у него уже не было. – Просыпайся же ты, – начал он тормошить бедолагу, как вдруг тот вскочил, и, выстреливая скороговоркой отборный мат, в бешеном порыве накинулся на Андрея, схватил его за горло и начал душить. Увы, это оказался не Шура. Уже наполовину испустивший дух, Примеров приготовился к наихудшему для себя исходу, но в последний момент, скорее инстинктивно, чем осознанно, без особого замаха, но с такой силой нанес удар ладонями по ушам нападавшего, что тот взвыл и на секунду ослабил захват. Этого оказалось достаточно, чтобы Андрей пулей вылетел в дверь и закрутил в ней граненый ключ на запор. В санитарской комнате он стал понемногу приходить в себя и не заметил, как уснул… Сладкий сон, захвативший Андрея, не хотел отпускать из цепких объятий, однако будильник, настойчиво звонивший в голове, заставил его открыть глаза. Это «звенела» Антошка, которая уже успела убрать со стола следы ночной пьянки, а бодрый Жорик смешил ее тупыми, как сам, репликами: «Слышь, мы всю ночь бухали с тобой и трезвые, этот ничего не пил, только смотрел на нас, а, похоже, окосел, как после литры выпитой». – Нанюхался, видать! Ой, не могу!.. – Проснись, Андрей, держи хвост бодрей! – выдал очередную порцию юмора санитар. – Ха-ха-ха! – отозвалась медсестричка. Дав возможность вдоволь посмеяться над собой, Андрей, сделав незадачливое лицо, обратился к Жорику: – У меня к тебе просьба. Можно посмотреть, как Антонина делает уколы больным? – и положил на стол тысячерублевую купюру. – Достал ты своими просьбами, конечно, – смахнул денежку со стола санитар и добавил: – Такую же Антошке нарисуешь, подумаем. Но имей в виду, если что, ты нас не знаешь, мы – тебя… |