Книга Планета смертной тени, страница 22 – Алексей Калугин

Юм-Памарак, закинул за спину мешавшую ему косу, наколол на острую палочку кусок мяса и протянул его Дику-33.

– Ешь, ага.

Дик-33 откусил немного и принялся старательно жевать.

– Вкусно? – спросил Ут-Ташан.

– Вкусно.

Дик-33 ничуть не покривил душой. Прежде чем доверить мясо огню, аборигены приправили его ароматными травами и нашпиговали острыми овощами. Получилось значительно лучше, чем то, что колонисты сами жарили на костре. Разве что только соли по-прежнему не хватало. Но с этим можно было смириться.

Ут-Ташан перевел ответ гостя вождю, и тот радостно захлопал в ладоши. Что и послужило сигналом к началу пиршества. Все разом загомонили и навалились на еду. Именно в таком порядке. По всей видимости, разговор для аборигенов был значительно более важной составляющей праздничного пиршества, нежели сама по себе еда.

Дик-7 выцедил свое лекарство маленькими глоточками, поморщился и сразу заел мясом. Юм-Памарак взял его за запястье, нащупал пульс и через полминуты одобрительно кивнул.

– А мне, – обиженно посмотрел на шамана Дик-18, которому не было предложено чудодейственное снадобье.

– Ут-Ташан сказал, ты уже ел мясо и после этого тебе в дороге стало плохо, ага. Тебе нужно другое лекарство, ага.

Шаман протянул Дику-18 большую, глубокую миску, наполненную зеленым пюре, сдобренным темно-коричневым соусом, пахнущим, как мореный дуб.

– Что это? – недовольно поморщился Дик-18.

– Это тебе вместо мяса. – Юм-Памарак ткнул в миску с пюре гладко оструганную щепку, заменявшую аборигенам ложку. – Ага. – На лице у шамана ни тени улыбки, ни намека на шутку.

– Называется диетическое питание, – улыбнулся за него Дик-33.

– Нет, так дело не пойдет! – Дик-18 поставил миску на циновку и отодвинул ее от себя подальше. – Я мяса хочу!

– Хорошо, ешь мясо, – с удивительной легкостью согласился Юм-Памарак. – Ага! – Шаман показал человеку длинный, костлявый палец. – Но – помни о смерти, ага.

– В каком смысле? – насупился Дик-18.

– А это уж как знаешь, – оскалил большие желтые зубы шаман. – Ага.

Дик-18 с тоской посмотрел на поджаренное до румяной корочки мясо, что еще оставалось на блюде, обреченно вздохнул и поставил себе на колено миску с зеленым пюре.

Следуя примеру аборигенов, Дик-33 подцепил пальцами щепоть отваренных зерен и отправил их в рот. То ли после долгой диеты еда казалась ему необыкновенно вкусной, то ли местные жители и в самом деле были непревзойденными кулинарами, только Дик-33 решил, что он никогда в жизни не ел ничего более изысканного. Хотя, с другой стороны, он ведь мало что помнил из прошлой жизни.

Юм-Памарак присел на корточки и тоже потянулся за кашицей из зерен. Дик-33 предупредительно подал ему блюдо. Шаман взял горстку кашицы и положил ее в рот.

– Эта еда называется сифар, ага.

– Очень вкусно. – Дик-33 подождал, когда шаман возьмет еще горстку сифара, и поставил блюдо на место. – И что же, нам теперь каждый раз перед тем, как есть, нужно принимать лекарство?

– Нет, – качнул головой Юм-Памарак. – Только до тех пор, пока ваши внутренности не привыкнут к новой еде, ага. Юрий рассказывал, чем вас обычно кормят, ага. Наверное, у вас очень плохо с едой, ага?

– По-разному. – Дик-33 сделал неопределенный жест рукой. – А что за болезнь не позволяет Юрию присоединиться к нам?

– Он сам расскажет, ага. – Дику-33 показалось, что шаман уходит от ответа. – Я такую болезнь лечить не умею, ага. Я сделал все, что мог, но Юрий все равно скоро умрет, ага.

– Как скоро мы сможем покинуть это празднество?

– Ты не любишь веселье и вкусную еду? – с показным удивлением посмотрел на человека Юм-Памарак. – Ага?

– Люблю. Но сейчас для нас важнее поговорить с Юрием.

– Понимаю, ага, – Юм-Памарак бросил взгляд на вождя, который что-то нашептывал на ушко молодой девице, сидевшей рядом с ним на корточках. – Думаю, вы уже соблюли необходимые меры приличия, ага.

– И что теперь? Мы должны попросить у вождя разрешения удалиться?

– Просто вставайте и иди вон в ту хижину. – Шаман пальцем указал направление. – Ага.

– А Сапа-Ташан не обидится?

– Нет, у нас так принято, ага. Но потом вам нужно будет вернуться и вместе с вождем закончить трапезу, ага.

– И как долго будет продолжаться трапеза?

– Пока вы не вернетесь, ага.

– Ну, хорошо. – Дик-33 поднялся на ноги и тронул приятелей за плечи. – Пошли.

Но, прежде чем идти, он все же посмотрел на вождя. Не обращая внимания на удаляющихся гостей, Сапа-Ташан продолжал перешептываться с девицей.

– Ты с нами не пойдешь? – спросил Дик-33 у шамана.

Юм-Памарак взял с блюда кусок мяса и завернул его в тонкий зеленый лист.

– Сейчас я вам не нужен, ага.

– Я хотел поговорить с тобой про имена…

– Потом, ага, – махнул рукой Юм-Памарак. – Потом, ага, – и впился зубами в сочное мясо.

В уголке рта у шамана выступила капелька сока, красного, похожего кровь.

Дик-18 подошел к указанной шаманом хижине и в нерешительности замер перед завешенным дверным проемом. Постучаться или так войти? Дик-18 кашлянул в кулак и бровью сделал знак приятелю. Дик-33 приложил ладонь к нагретой солнцем, шершавой стене.

– Юрий!

– Заходите.

Голос тихий, чуть хрипловатый, как будто усталый.

Дик-33 пригнулся, отвел в сторону циновку и заглянул внутрь.

Полоска света, скользнувшая через образовавшуюся щель, точно лезвие, распорола тьму, царившую в помещении. Четыре небольших окошка, через которые свет должен был проникать в дом, были плотно завешены. Пылинки, как искорки, мерцали в луче света. Внутреннее пространства хижины не было разделено. Центр одной большой, круглой комнаты оставался свободным, а возле стен были свалены какие-то вещи.

Дик-33 посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать того, кто предложил им войти.

– Я здесь.

То, что Дик-33 поначалу принял за груду тряпья, оказалось человеком, с головой укрытым широким покрывалом и неподвижно сидевшим у стены.

– Простите, что не вышел к вам, но я не переношу солнечный свет… – говоривший зашелся в приступе удушающего кашля. Откашлявшись, он утер губы краем покрывала. – Сейчас мне даже на ноги подняться не под силу… Раньше случались улучшения… А теперь… Не бойтесь, моя болезнь не заразна… Впрочем, – Дику-33 показалось или Юрий действительно усмехнулся, – если смерть называть болезнью, то все человечество неизлечимо больно. Не так ли?.. И только нам с вами… Да проходите, присаживайтесь… Надо думать, нам есть о чем поговорить.