Онлайн книга «Так держать, сталкер!»
|
Ал-Алия с некоторым недоумением уставилась на стоявшую перед ней на столе глубокую глиняную миску с обожженными краями, до краев наполненную чем-то неопределенным и бесформенным, покрытым сверху коричневатой корочкой запекшегося сыра. – Это и есть фирменное блюдо? Ре-Ранкар коротко кивнул. Отодвинув в сторону пустую тарелку из-под салата, он взялся за следующую. Запеченная рыба под кислым слаевым соусом. Объедение. Такую рыбу когда-то замечательно готовила мама Ре-Ранкара. Но только по большим праздникам, потому что процесс готовки занимал несколько часов. Ал-Алия вилкой разломила сырную корочку на фирменном блюде. Из трещины, как из разлома земной коры, полился пар. Ал-Алия положила вилку на край миски и сделала большой глоток из стакана с кисломолочным коктейлем. – Не нравится? – спросил Ре-Ранкар. – Я еще не попробовала. – Так чего же ждете? Ал-Алия снова взяла в руку вилку. – Скажу вам честно, мэй Ре-Ранкар, это дело очень много для меня значит. – Как и для всех нас, – согласно кивнул старший дознаватель. – Для меня в особенности. Ал-Алия подцепила на вилку небольшой кусочек непонятно чего и отправила его в рот. Что это было, она и на вкус не определила. Но при этом и не возникло желание немедленно выплюнуть незнакомую еду. – Ну как? – полюбопытствовал Ре-Ранкар. – Неплохо, – кивнула Ал-Алия. – Я же говорил! – Дело в том, мэй Ре-Ранкар, что в Службе стражей Анклава многие, как и вы, считают мою работу бессмысленной. И, если я не смогу доказать обратное, эта тема будет закрыта… – Простите, какая именно тема? – Исследование криминогенных особенностей психики монотипов. – Так, значит? – Ре-Ранкар в задумчивости постучал вилкой по краю тарелки. – А какой в этом смысл? Мы ведь не лечебное заведение. – Это даст возможность предсказать, а значит, и предотвратить ряд тяжких преступлений. – Это я уже слышал, – Ре-Ранкар взялся за свою миску с фирменным блюдом. – Сомневаюсь. – Давайте хотя бы попробуем. – Занятый фирменным блюдом, старший дознаватель не заметил умоляющего взгляда женщина. – А вдруг получится! – А вдруг с неба начнут падать горячие булки? – Мэй Ре-Ранкар, вы лишаете меня всего. – Не преувеличивайте, мэйя Ал-Алия. – Я уже подала рапорт в ССА о готовящейся операции. Это было нужно, чтобы заказать необходимое оборудование, которого нет у вас в участке. Если выяснится, что я спланировала операцию самостоятельно, не согласовав ее с вами и смотрителем участка… Вы понимаете, чем это для меня закончится. – Понимаю. – Ре-Ранкар подцепил на вилку что-то из миски с фирменным блюдом. – Вы ничего не едите, мэйя Ал-Алия. – Мне сейчас не до еды. – Ал-Алия воткнула вилку в аппетитную сырную корочку, подостывшую как раз настолько, чтобы ее можно было попробовать, не боясь обжечься. – Что за оборудование вы заказали в ССА? – Миниатюрный микрофон с высокочастотным передатчиком и приемное устройство с функцией записи на магнитную проволоку. Ре-Ранкар хмыкнул, не то удивленно, не то насмешливо, и снова принялся за еду. – Сегодня утром я уже побывала в «Зажигай», – быстро, как будто боясь, что ее перебьют, заставят умолкнуть, заговорила Ал-Алия. – Мы можем зарезервировать для вас один из столиков, очень удобный для наблюдения за залом. У них на столах стоят большие пепельницы, к днищу которой легко можно пристроить микрофон. Я… Мы с вашими людьми будем неподалеку. Нам будет слышно каждое ваше слово. И, как только мы поймем, что с вами заговорил убийца, мы блокируем все выходы из бара и возьмем его. – Я еще раз повторяю, убийца не настолько глуп, чтобы заявиться в набитый людьми бар и попытаться совершить там свой кровавый ритуал. – Пусть так, – не стала спорить Ал-Алия. – Но он назначил вам встречу. – Это вы так решили. – Это очевидно. Он все делает расчетливо и не совершает ошибок. – А явиться в «Зажигай» на встречу с дознавателем, по-вашему, не ошибка? – Не забывайте, мэй Ре-Ранкар, мы имеем дело с монотипом. – И что с того? – Мы не в состоянии до конца понять логику его действий. – Монотипы – такие же люди, как и мы с вами. Они чувствуют боль и хотят жить, как и любой из поливариантов. – У них иная психика. – Мы тоже не очень-то похожи друг на друга. А монотипы… Как человек становится монотипом? Он рождается таким или это следствие какого-то заболевания? – На этот счет существуют разные мнения. Как правило, монотипия диагностируется у детей в возрасте десяти-двенадцати лет. Обычно родители или учителя начинают обращать внимание на становящееся все более ярко выраженным асоциальное поведение детей. – Значит, монотипия это не наследственное заболевание? – Наследование ряда заболеваний происходит не по прямой линии. Но вы правы, фактов, подтверждающих наследственную природу монотипии, нет. – Быть может, причина в особенностях воспитания? В особой среде, в которой происходит взросление монотипов? – Насколько мне известно, никто не проводил подобных исследований. – Почему? – Потому что монотипию принято относить к психическим заболеваниям, в основе которых лежат физиологические нарушения. – Говоря иными словами, человек рождается монотипом, и с этим уже ничего не поделаешь? – Да. Только внешние проявления этого заболевания не всегда очевидны. Поэтому бывают случаи, когда диагноз «монотипия» ставится людям, уже вышедшим из подросткового возраста. Порой они сами обращаются к врачам, испытывая все больший дискомфорт в общении с другими людьми. Это серьезная патология, мэй Ре-Ранкар, и в настоящее время, увы, не существует эффективных методов лечения этого заболевания. Мы можем лишь несколько замедлить его развитие. Но для этого больного необходимо изолировать от общества. – А что, если тем самым вы только провоцируете развитие негативного процесса? – Я не понимаю вас, мэй Ре-Ранкар. – Как вы говорите, четкой симптоматики монотипии нет. Психиатр, ставящий обратившемуся к нему пациенту диагноз, действует в основном интуитивно, опираясь на свой врачебный опыт. То есть он сам определяет, что считать нормой, а что – патологией. – На этом держится вся психиатрия. – И вы считаете это правильным? – Что именно? – То, что любое отклонение от нормы приравнивается к болезни. Да и кто определил, что есть норма? |