Онлайн книга «Шляпа, полная неба»
|
— Да! — Когда такой вопрос задает матушка Ветровоск, это единственный возможный ответ. Матушка низко поклонилась Тиффани и отошла на несколько шагов назад. — В таком случае начинайте, как только будете готовы, госпожа, — сказала она. Желания, желания, желания, думала Тиффани, растерянно роясь в карманах, чтобы сделать путанку. Роитель не злой. Он дает нам то, что мы хотим. То, что кажется нам нужным. А о чем люди просят? О новых желаниях! Это не оправдание: «Монстр залез ко мне в голову и заставил меня украсть!» Тиффани ведь сама хотела, чтобы деньги были ее. Роитель просто поймал ее на этой мысли. Это не оправдание: «Да, но я бы ни за что не сделала такого!» Роитель пускает в дело то, что находит: тайные желания, страстишки, подавленную злость — все, к чему люди умеют не прислушиваться. Роитель заставляет прислушаться! Тиффани лихорадочно пыталась связать кусочки путанки вместе, и тут яйцо выскользнуло из пальцев, доверившись притяжению мира, и шмякнулось на носок ее башмака. Она уставилась на разбитое яйцо, и подсолнечный свет померк для нее. «Зачем я вообще стала ее плести? — думала Тиффани. — Ведь ни разу же до сих пор не получалось, так почему я решила попытаться сейчас? Потому что верила — на этот раз получится, ответила она себе. Как в сказке. Раз — и все хорошо». Но жизнь — не сказка, и яйцо было последним… Раздался крик, но не такой, как все, звенящие сейчас в воздухе. Высокий и протяжный, он в мгновение ока будто перенес Тиффани домой. Канюк нарисовался зрачком в глазу солнца и стал быстро расти, пикируя к земле. Над самой головой девочки он вышел из пике и снова взмыл к небесам, но прежде обронил что-то маленькое и синее, завопившее: «Раскудрыть!!!» Явор Заядло выпустил когти птицы и камнем полетел вниз, и тут над его головой с хлопком раскрылся купол, точнее, два купола, а еще точнее — парашют, который Явор позаимствовал у Хэмиша. Едва его падение замедлилось, Явор выпустил парашют и упал точно в середину путанки. — Думала, мы тя бросим? — крикнул он, повиснув на нитях. — На мне ж гюйс! А ну, делай свое путанце, быр-быро! — Что? Я не могу! — испугалась Тиффани и попыталась вытряхнуть его из путанки. — Ты ведь погибнешь! Яйца у меня всегда трескались! И какой еще гусь? — Не препиракай! — крикнул Явор Заядло, подпрыгивая на нитях, как мячик. — Ну кык! Или ты не карга холмов. А ты она. Люди уже бежали мимо них. Тиффани подняла глаза. Пыль клубилась вокруг, и девочке показалось, что в этой пыли можно разглядеть смутные очертания роителя. Она снова посмотрела на переплетение нитей и веревочек у себя в руках и ухмыляющуюся физиономию Явора Заядло. Мгновение застыло, звеня от напряжения. «Ведьма не отступает перед трудностями, — подумала Тиффани Задним Умом. — Делай через “не могу”. Ну ладно… Почему раньше у меня никогда не получалось? Потому что в этом не было нужды. Не было никакой небходимости в том, чтобы путанка сработала. А теперь мне нужно, чтобы она помогла мне. Нет, не так. Мне нужно, чтобы я сама себе помогла. Думай о том, что делаешь. Не обращай внимания на шум вокруг. Не думай о роителе, который подбирается все ближе. Использовать надо то, что есть под рукой, тут все правильно. Спокойно… Медленно… Смотри на свою работу. Думай только о том, что происходит сейчас. Все вещицы, взятые из дома, пошли в дело…» Нет. Не все. Отнюдь не все. На этот раз Тиффани почувствовала, чего не хватает, ощутила форму недостающего… Она рванула ожерелье на шее, цепочка лопнула, и Тиффани вплела ее в свою путанку, подвесила серебряную лошадь на нитях. Она вдруг совершенно успокоилась. Мысли сделались ясными и прозрачными, словно лед, яркими и сверкающими, как и должно быть. Так, посмотрим… на этот раз уже гораздо лучше… а теперь надо потянуть вот здесь… Путанка задвигалась, и серебряная лошадь ожила. И медленно повернулась, пройдя сквозь нити — и Явора Заядло, который завопил: — И ничутки не больно! Стопы Тиффани покалывало, будто иголками. Лошадь кружилась и сверкала. — Спешать, оно, яс-день, не надыть, — сказал Явор Заядло. — Но лучше поспешай! «Я далеко от дома, — подумала Тиффани все так же спокойно и ясно. — Но моя земля всегда стоит у меня перед глазами. И вот я открываю глаза… И открываю их снова… Ах… Могу ли я быть ведьмой вдали от моих холмов? Конечно, могу. Я ведь никогда не покидала тебя, Земля Под Волной». Пастухи на Меловых холмах почувствовали, как содрогнулась земля, — будто гром прокатился под пастбищами. Птицы порхнули прочь. Овцы подняли головы. Земля содрогнулась снова. Кто-то потом рассказывал, что видел, как тень на миг затмила солнце. Кто-то говорил, что слышал стук подков. А мальчишка, который охотился на зайцев в маленькой долине Белой Лошади, утверждал, что склон будто взорвался и оттуда выпрыгнула лошадь, прямо в небо, и грива ее была как морская волна, а шкура бела, как мел. Он говорил, она умчалась в небо, как утренний туман, и полетела к горам, будто грозовая туча… Его, конечно, отлупили, чтобы людям головы не морочил, но он ни о чем не жалел. Путанка мерцала. Серебро расходилось по ней. Оно стекало на нити с пальцев Тиффани, и они светились звездным светом. В этом свете она смотрела, как роитель приближается к ней вплотную и расходится вокруг, замыкает в кокон. Его невидимость стала видимой. Словно рябь в воздухе, от которой причудливо отражается свет. В этих сполохах и высверках плыли лица, колыхаясь и растягиваясь, как отражения на воде. Время замедлилось. Тиффани видела ведьм за мерцающей стеной роителя — они застыли, глядя на нее во все глаза. С одной из них в суматохе слетела шляпа, но не упала, а повисла в воздухе. У нее пока не было времени упасть. Пальцы Тиффани шевельнулись. Роитель замерцал, растревоженный, как вода в пруду, куда бросили камешек. Прозрачные щупальца потянулись к ней. Она ощущала его ужас, его панику, он чувствовал себя в ловушке… — Добро пожаловать, — сказала Тиффани. Добро пожаловать? — отозвался роитель ее голосом. — Да. Ты можешь войти. Здесь ты в безопасности. Нет! Мы везде в опасности! — Здесь тебе ничего не угрожает, — повторила Тиффани. Пожалуйста! — взмолился роитель. Спаси нас! Дай нам убежище! — Волшебник понял про тебя почти все, — сказала Тиффани. — Ты ищешь убежища в чужих головах. Но он не задумывался, чего ты боишься. От чего ты хочешь спрятаться? От всего, ответил роитель. |