Книга Там [= Город крыс ], страница 52 – Алексей Калугин

Блум поднялся на ноги и, потирая колено, огляделся по сторонам в поисках чего-то, что могло бы помочь ему подняться на высоту в пару метров. Но на улице не было ничего лишнего, даже контейнеров для мусора. Можно было, конечно, сломать какую-нибудь изгородь, но это стало бы просто-таки вызывающе-демонстративным действием, которое не могло ни привлечь к себе внимание инфора. А Блуму сейчас это было совсем ни к чему.

Блум снова с тоской посмотрел на приоткрытое окно. Прямо как в басне про лису и виноград. Оставалось только сказать:

«Не очень-то и хотелось!», – и не спеша, сохраняя достоинство, удалиться.

Но вместо этого Блум достал из рюкзака прут и негромко постучал им по оконному стеклу. Не получив ответа, он постучал ещё раз, сильнее.

– Мейла… Мейла!..

В комнате загорелся свет, – неяркий, желтоватый. Должно быть, включили не верхнее освещение, а что-то вроде небольшого ночника.

Через минуту в проеме между створками окна появилась Мейла. Лица её Блуму почти не было видно, но по растрепанным волосам и без того можно было понять, что он поднял её с постели.

– Кто здесь? – чуть хрипловатым спросонья голосом негромко спросила женщина.

– Это я, – шепотом ответил ей Блум и сделал два шага назад, чтобы его было лучше видно. – Это я – Блум.

– Блум! – в полный голос удивленно воскликнула Мейла. Блум вскинул руки, чтобы предостеречь её от слишком громких проявлений эмоций, но Мейла не обратила на его жест никакого внимания. Она поставила локоть на подоконник и положила подбородок на открытую ладонь.

– Блум, – томно, нараспев произнесла она его имя. – Как романтично… Ты… Ночью… Под моим окном… Поверить не могу. Прежде я видела такое только в видеофильмах!

– Я тоже очень рад тебя видеть, Мейла, – отводя глаза в сторону, смущенно пробормотал Блум. – Но, к сожалению, мне придется разрушить идиллию… Видишь ли, Мейла, если ты не подашь мне стул, я не смогу забраться к тебе в окно.

– Нахал! – воскликнула Мейла, прекрасно имитируя возмущение. – Ты решил, что для того, чтобы добиться моего расположения, достаточно просто постучать палкой по стеклу?!

– Мейла, ты не так меня поняла… – смущенно замялся Блум. – Я совсем не то имел в виду… Видишь ли, у меня проблемы…

– Да ладно тебе, Блум, – уже своим обычным голосом произнесла Мейла. – Я прекрасно понимаю, что ты здесь не для того, чтобы спеть мне серенаду. Но могу же я хотя бы немного помечтать?.. Держи…

Мейла полностью раздвинула оконные створки и, перекинув через подоконник, подала Блуму легкий плетеный стул.

– Спасибо, Мейла, – Блум подхватил стул, поставил его под окном и взобрался на него. – Я все тебе объясню…

– Не части, Блум, – вяло улыбнулась женщина, принимая из рук гостя рюкзак. – Ты не против, что я называю тебя Блумом? Имя Стили, на мой взгляд, тебе совершенно не подходит.

– Да ради бога, – Блум встал коленями на подоконник. – Почти все знакомые так меня и называют.

Развернувшись в сторону улицы, Блум наклонился, схватил стул за спинку и втащил его в комнату. После этого он спрыгнул с подоконника на пол, закрыл окно и с облегчением перевел дух.

– Хочешь выпить? – спросила его Мейла. Блум окинул взглядом фигуру женщины. На ней был ярко-красный халат с широкими рукавами, на полах которого золотом были вышиты свернувшиеся кольцами драконы.

– Откуда у тебя такой роскошный халат? – спросил Блум.

– Нравится? – Мейла развела руки в стороны и наклонила голову, чтобы самой на себя взглянуть. – Сшила в ателье на заказ. Образец, между прочим, я разработала сама.

– Великолепно, – совершенно искренне похвалил Блум.

– Так ты хочешь выпить? – повторила свой первоначальный вопрос женщина. – Хотя, пожалуй, для серьезной выпивки пока ещё слишком рано, но ты сегодня, похоже, даже не ложился.

Блум следом за Мейлой бросил взгляд на стенные часы в виде раскинувшей крылья стрекозы, которые показывали пять минут седьмого.

– Хочу, – сказал он, снова переведя взгляд на Мейлу. – И изрядную дозу.

Мейла чуть приподняла левую бровь и, ничего не сказав, проследовала в другую комнату.

Блум сел на стул, который помог ему забраться в окно, облокотился на спинку и устало вытянул ноги.

Мейла вернулась через пару минут. Подойдя к Блуму, она протянула ему широкий стакан с толстым тяжелым дном, наполненный почти до краев.

– Джин с тоником, – сообщила она. – Самое лучшее для того, чтобы немного прочистить мозги в шесть часов утра. Только заранее предупреждаю, что после ты уже никуда не сможешь пойти, не выспавшись как следует.

Блум сделал большой глоток из предложенного ему стакана и с наслаждением прикрыл глаза, ощущая, как по телу растекается блаженная истома, обычно предшествующая крепкому сну. Но для сна время ещё не пришло. Сначала нужно было объясниться с Мейлой.

Блум приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на женщину.

Мейла присела на край кровати с небрежно накинутым поверх разобранной постели покрывалом. Красивым и легким движением руки она откинула за спину прядь огненно-рыжих я волос, после чего поставила локоть на бедро и прижала ладонь к щеке.

– Итак, господин Блум, – вновь шутливым тоном произнесла Мейла. – Что же заставило вас ворваться среди ночи в квартиру к одинокой женщине?

– А что заставило одинокую женщину оставить окно своей спальни открытой на ночь? – в тон своей собеседнице задал вопрос Блум.

– Быть может, ожидание чуда? – улыбнулась Мейла.

– К сожалению, чудес не бывает, – покачал головой Блум.

– Ты пессимист, Блум, – недовольно выгнула губы Мейла.

– Я реалист, Мейла, – грустно улыбнулся в ответ ей Блум. – Поэтому сразу же хочу предупредить тебя, что мое прибывание здесь может оказаться небезопасным для тебя.

– Вы пугаете меня, господин Блум! – в показном испуге Мейла сжала руки в кулачки и прижала их к груди.

– Сейчас не до шуток, Мейла, – серьезно посмотрел на неё Блум. – Я пришел к тебе по двум причинам. Во-первых, я хотел проверить одну свою гипотезу, а, во-вторых, мне просто больше некуда было идти.

– И все? – недовольно сдвинула брови Мейла.

– Ну… – Блум наклонился к своему стакану и сделал из него изрядный глоток. – Конечно же, мне хотелось снова увидеть тебя, – признался он, глядя на носки своих ботинок.

– Из трех названных причин, мне лично больше всего понравилась последняя, – улыбнулась Мейла.

– В иных условиях мне, возможно, оказалось бы достаточно и её одной, – сказал Блум.

– Так что все же случилось, Блум?

В одно мгновение, словно легкий ветерок пролетел по комнате. Лицо Мейлы сделалось серьезным и сосредоточенным, каким Блум его ещё никогда не видел. Он даже и не подозревал , что у этой милой женщины может быть столь суровое, если не сказать жесткое, похожее на маску, выдавленное из тонкой фольги, выражение лица. Оперевшись локтями о колени и переплетя пальцы рук, Мейла подалась вперед, словно стараясь приободрить Блума своей близостью. Это был не женский неосознанный порыв, а движение человека, который уже примерно понимает, о чем поведет речь его собеседник и насколько трудно ему будет говорить.