Онлайн книга «Другой день, другая ночь»
|
– Садитесь. – Сангита указывает на самую дальнюю от выхода кушетку, а сама занимает другую, ближе к двери. Эбби остается на ногах. – Я постою. Ей опять хочется сбежать отсюда. Мимо Сангиты пройти будет трудно, но если действовать быстро… Однако где-то в глубине души Эбби понимает, что разумнее все же остаться. Она переминается с ноги на ногу. – Почему мне нельзя уйти? – Доктора не любят, когда люди на полпути бросают групповые занятия, если на это нет очень веских причин, – объясняет Сангита. – Как только уйдет один, за ним потянутся другие, и это плохо подействует на тех, кто хотел бы продолжать занятия. При чем тут полпути, думает Эбби, Сангита не поняла. – Я ухожу не из группы. Я хочу уйти отсюда. – А-а. – Пауза. – По-моему, это тоже плохая мысль. – Почему? – Эбби уже устала постоянно искать ответы. С каким бы предложением она ни вышла, все оказывается не так. – Мне нужно домой к сыну. Она идет к двери, но Сангита успевает схватиться за ручку. Эбби вновь охватывает мучительное беспокойство. – Мне так плохо, у меня в голове… я не могу ясно соображать, не могу сосредоточиться. Как мне ходить на групповые занятия? Сегодня ночью я почти не спала, все время кто-то открывал дверь – проверяли, на месте ли я… – Хотите, я научу вас делать дыхательные упражнения? – Спасибо, не надо. – Подумайте хорошенько. Это поможет расслабиться и немного успокоит мысли. – Я уже давно пытаюсь их успокоить. – Эбби едва сдерживается, чтобы не закричать. – У вас есть эти таблетки, как их там?.. – Она пытается вспомнить название. – Кажется, начинаются на «Д»… Мне давали только одну. – Диазепам? – Да. Не посмотрите? Честное слово, сил больше нет терпеть… – Если принесу, обещаете никуда не уходить? – Хорошо. – Да, а вы не знаете, кто будет вести с вами индивидуальные сеансы? – Какие? – Индивидуальные. – Без понятия. – Поскольку вы только что поступили, мне еще не сказали, – поясняет Сангита. – Я это тоже выясню и скоро вернусь. Оставшись в одиночестве, Эбби изо всех сил удерживает себя на месте. Если бы не диазепам, она бы удрала, не задумываясь. Немного погодя раздается стук, и не успевает Эбби сказать и слова, как дверь открывается. Сердце падает – это не Сангита с лекарством, а совсем другая женщина. – Здравствуйте, – приветствует она. – Меня зовут Бет. Эбби подозрительно разглядывает ее бейджик. – Вы принесли лекарство? – Не беспокойтесь, этим занимается Сангита, – уверенно произносит женщина, и тревога Эбби немного утихает. – Я буду заниматься с вами индивидуально. Бет улыбается. Глаза блестят, взгляд не такой строгий, как у Джонни. К тому же она значительно старше его, и голос у нее мягкий. Она полновата, и это почему-то располагает к общению; Эбби инстинктивно чувствует в ней опору. Классные лодочки, думает Эбби, разглядывая лиловые туфли на ногах Бет. Это первая оптимистичная мысль за все утро. – Сангита сказала, что вы хотите уйти. Наверное, вы расстроены, и я подумала, что нам самое время познакомиться, – продолжает Бет, садясь на кушетку. – Не присядете? Не знаю, как вы, а я не люблю разговаривать стоя. – Хорошо. Эбби устраивается на краешке дивана. – Как я понимаю, вы испытываете сильную тревогу. – Да. Одно только это слово заставляет Эбби вновь задергать ногами. – Ужасное чувство, знаю. Со мной это тоже было. – С вами? Эбби потрясена: личного признания от врача она не ожидала. С какими только медицинскими работниками ей ни доводилось встречаться за свою жизнь – а их было очень много, если вспомнить студенческую жизнь и включить тех, к кому она ходила с Каллумом, – они никогда не говорили о себе. – Да. – Бет морщится и кивает головой. – Порой это чувство полностью тебя поглощает, ведь так? Наверное, я могу ей довериться, хотя бы немножко, думает Эбби. – Я не хочу, чтобы за мной ходили по пятам, – признается она. – От этого только хуже становится. – А кто за вами ходит? Кто-то не из нашей клиники? – Да нет же! – смеется Эбби. – Я пока не совсем параноик. За мной ходят здесь. Ну эти, медсестры. – Вы имеете в виду Сангиту? – Да. И ночью тоже – так ведь с ума можно сойти. Даже когда я легла, каждые пять минут кто-то заглядывал в палату. Как спать в такой обстановке, скажите? – Все это лишь потому, что мы о вас беспокоимся, Эбби. Как и о многих пациентах, которые… – Которые что? – Которые могут причинить себе вред. – Ну, я не стану причинять себе вред! Жизнь поганая, но делать глупостей я не собираюсь. Немного помолчав, Бет медленно кивает головой и произносит: – Ладно… Опишите, пожалуйста, подробнее, что вы сейчас испытываете? Эбби хмурится. Ее уже давно никто не спрашивал об эмоциях. – Напряжение. – Она пожимает плечами. С чего, черт возьми, ей начать? – В последнее время все идет кувырком – у меня совсем разладились отношения с мужем. – Мне жаль это слышать. – Мы разводимся, скоро будем разъезжаться. Вроде бы уже нашли покупателей на дом, но Гленн ни в какую не хочет уступить в цене, и, судя по всему, мы их потеряли. – Эбби замолкает. Говорить тоже трудно, сразу кружится голова. Ноги опять начинают дергаться. – Ах да. Еще у меня есть сын. У него аутизм. – Должно быть, это тяжкое бремя. – Да уж. – Вам кто-нибудь помогает со всем этим справиться? – Есть две няни, они присматривают за Каллумом… – Это ваш сын? – Угу. – Подозреваю, что большую часть хлопот они с вас не снимают, так? После этих слов Эбби вдруг осознает, насколько она одинока. – Нет. Не снимают. – Кто-то еще? Друзья, родственники? – М-м-м… У меня нет времени на друзей, думает Эбби. Особенно сейчас. Затем вспоминает о матери и отце. – Родители живут на западе, мы уже давно не виделись. В любом случае, у нас не очень близкие отношения. Они у меня необщительные. – Итак, я полагаю, ваша тревога возникла давно и со временем только усиливалась. – Бет ставит локти на колени и наклоняется вперед. |