Книга Полвойны, страница 91 – Джо Аберкромби

– Это Матерь Война скора, как молния, – заметила мать Ауд. – Отче Мир прорастает, как молодое деревце, и требует постоянного ухода.

– Ялетофт скорее растет, как семейка грибов. – Синий Дженнер рассматривал со ступеней город. – Проснулся с утреца после дождичка – они уже тут как тут!

Все верно, юный город тянулся к солнцу на пепелище старого. Стены новых, ладных домов распускались вдоль широких прямых улиц – мать Ауд проложила их от подножья дворца к морю. С зари до темна воют пилы, стучат молотки, галдят мастеровые.

Каждый день – вал поселенцев. Многие – уроженцы Ялетофта, бежавшие от пожарищ, но есть и гетландцы с ютмарчанами, инглинги и нижеземцы. Со всех краев моря Осколков стекаются люди, чьи прежние жизни погибли на войне. Простой народ в поисках новой судьбы – ведь, говорят, королева Скара не скупится на серебро за честный труд.

– Не все спаленное Ярким Йиллингом можно возродить заново, – тихо молвила мать Ауд.

– И мы будем вспоминать это с теплом и любовью и стремиться к новым свершениям. Терять всегда больно. – Скара повернулась обратно к могучим стропилам на столбах. – Но иногда новое получается лучше прежнего.

Колл излагал громадье планов, подсобляя себе размашистыми жестами, в то время как Рин навострила недоверчиво бровь, скрестила на груди руки и слушала.

– Надеюсь успеть поставить и стянуть вместе пять таких блоков, пока не грянут морозы. С остальным придется подождать до весны. Но сперва я отправлюсь в предгорья – надо выбрать подходящие деревья. – Он с невинным видом почесал макушку, подлезая поближе к Рин: – Может, жена поедет со мною и нежной лаской согреет в снегопад?

– В предгорьях снегопад втрое выше тебя! Мы до весны там застрянем.

– Вот именно. – Он подцепил золотой эльфий браслет на запястье супруги и потихоньку потянул, размыкая ее руки.

– Ты спятил!

– Я лишь стараюсь быть настоящим мужчиной. – Он приподнял цепочку жены и ловко поднырнул под нее – теперь ключи висели на шеях обоих. – Лишь пребывать в свете.

Она засмеялась, когда Колл сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе, переминаясь с ноги на ногу. Скоро они уже целовались, безо всякого стыда – глаза закрыты, он запустил руку в ее волосы, она взяла его под подбородок, оба мурлычут и чавкают. Ладно бы только на это смотреть – их чмоки слыхать со всех сторон, и те из работников, кто пока томился без дела, побросали инструмент и побрели отсюда, качая головами.

Мать Ауд закатила глаза:

– Нашлась проруха и на наших безупречных мастеров.

– У каждого свои недостатки. – Скара радовалась их судьбе, но, глядя на них, взгрустнула по своей.

Она отвернулась к морю, всмотрелась вдаль и невольно замечталась о Рэйте.

Сейчас ванстерец уже, наверное, гребет по Запретной реке – если, конечно, «Южный ветер» одолел льды Священной. Скара не желала ему ничего, кроме счастья. Вот только беловолосый не из тех, к кому счастье липнет само. Не из тех и она. И эта доля объединяла их – а что еще у них было общего? Она вообразила его лицо: в суровых складках лоб, как всегда твердо сжатые губы. Вспомнила тепло его тела под боком. Подумалось: а вспомнил ли он ее хоть разок? Пришло в голову: а может быть, если…

– От праотца Ярви прибыл орел, – сказала мать Ауд.

Скара встряхнулась. Некогда тешиться глупостями.

– Новости добрые?

– У ванстерцев теперь новый король. Мать Скейр устроила испытания поединками, и этот боец всех поверг. Имя его Йорн-гиль-Рам.

Дженнер почесал жидкую шевелюру:

– Мне это имя ни о чем.

– Он из вождей дальнего Севера, где не тают снега, и прозвали его Таран, потому что он лбом пробивает людям головы.

Скара утомленно буркнула:

– Очаровательно.

– Он объявил себя величайшим воителем на всем море Осколков и пообещал убить любого, кто дерзнет вступить с ним в схватку.

– Мне только восемнадцать, а я уже на всю жизнь сыта бахвальством воителей.

– Говорят, он пьет пиво пополам с кровью и сварганил себе цепь из костей вражьих пальцев.

Синий Дженнер подмигнул Скаре:

– Скоро и на свадебке спляшем, государыня.

Она прыснула со смеху:

– Передайте с птицей: Синий Дженнер млеет от счастья надеть его ключ.

– У этого короля на уме не женитьба, – сказала мать Ауд, твердо складывая руки. – Праотец Ярви беспокоится, что он уже замышляет набег на гетландское приграничье.

Дженнер неодобрительно покачал головой.

– Неужели ванстерцы успели оголодать по сражениям? И не боятся эльфийского волшебства?

– Равно, как лук стреляет, пока не кончатся стрелы, – промолвила Ауд, – так, видимо, и эльфье оружие способно призывать Смерть лишь конечное число раз. А поскольку Скифр-ведьма отчалила на юг, Строком вновь под запретом.

Синий Дженнер накрыл морщинистое лицо заскорузлыми ладонями и застонал:

– А кажись, мир-то изменился не так шибко, как мы себе возомнили.

– Под золой прежних войн пускают корни новые войны, – проворчала Скара. Старый ком нервов опять забурлил до самой глотки, она прижала ладонь к животу и попыталась сглотнуть. – Отправьте матери Скейр птицу с нашим поздравлением, а королеве Лайтлин – птицу с нашим сочувствием.

– А потом? – спросила мать Ауд.

– Смотрите в оба, говорите негромко, улыбайтесь мило, собирайте друзей, почаще молите Отче Мира о покое и держите мечи под рукой.

– Ваши распоряжения подходят к любым обстоятельствам.

– Пожалуй, разумно отстроить и стены Мыса Бейла, – добавил Дженнер, – и прочнее прежнего.

– Государыня! – Из порта бегом несся мальчишка, полупромерзлая грязь всасывала его сапоги. – К нам плывут три корабля! На парусах белый конь Калейва!

– Послы герцога Варослава, – произнес Дженнер. – Хотите встретить их на причале?

Скара взвесила то, как расценят это послы.

– Нельзя показывать Калейву, будто мы не в меру радушны. Поставьте кресло здесь, под щипцом. Это им приличествует искать со мной встречи.

Улыбнулась мать Ауд:

– Нам необходимо заботиться о приличиях.

– Обязательно. А когда надо, слать их подальше.

– Придет черед, вырежу вам лучший престол, моя королева. – Колл плюхнул перед ней грубо тесанный стул из тех, на которых плотники сидели за обедом. – Но пока сгодится и этот. – И он смахнул с сиденья комочки грязи.

Вещь была старой и безыскусной, слегка шаткой. Местами дерево почернело от копоти.

– Не престол творит королеву, – молвила мать Ауд, – а королева – престол.

– Должно быть, он остался с той ночи, как нагрянул Яркий Йиллинг, – и выжил, – поделился догадкой Синий Дженнер.