Книга Парфянин. Ярость орла, страница 105 – Питер Дарман

– Если ты останешься в Италии, то погибнешь, Крикс. Уж это-то совершенно точно.

Крикс рассмеялся:

– Все мы смертны, вот что совершенно точно. Это я говорил тебе еще в лудусе, и тогда мне удалось выжить. А сейчас мы можем уничтожить всех, кого римляне пошлют против нас.

Было ясно, что переубедить Крикса невозможно; Спартак сдался. Я же, конечно, не собирался даже пытаться его переубедить.

– Акмон, – сказал Спартак, – будь добр, доложи о состоянии всего войска.

Акмон развернул свиток, лежавший на столе, и стал читать вслух:

– У нас имеется полностью подготовленных двадцать тысяч фракийцев, десять тысяч германцев, четыре тысячи испанцев, три тысячи конницы и четырнадцать тысяч галлов, которые намерены от нас отколоться. Теперь относительно оружия и доспехов: четыре пятых всех воинов имеют оружие, щиты и доспехи. Остальные не имеют либо шлема, либо доспехов, но у всех имеется какое-нибудь оружие.

– А у тебя вся конница вооружена, Пакор? – спросил Спартак.

– Вся вооружена, господин, но у трети нет либо шлемов, либо кольчуг.

– Это относится и к женщинам? – насмешливо осведомился Крикс, а Думнорикс, сидевший рядом с ним, заржал.

– Смейся, сколько хочешь, – ответил я. – А я рад, что они будут сражаться рядом со мной.

– Хватит! – резко сказал Спартак. – Крикс, ты уходишь через два дня. Не вижу причин вам и дальше здесь оставаться, раз уж вы решили уйти.

Крикс поднялся с кресла и поклонился:

– Как будет угодно твоему величеству, – и вышел из шатра. Это был последний раз, когда я его видел. Думнорикс последовал за ним, и когда они ушли, я потянулся и глубоко вздохнул.

– Очень жаль, – сказал я.

– А я думал, это тебя порадует, – заметил Спартак.

– Мы только что лишились четверти нашего войска, – удрученно сказал Годарз.

– И хороших бойцов, – добавил Акмон.

– Кто-нибудь еще хочет последовать за Криксом? – Спартак оглядел всех нас по очереди. Все молчали.

– Очень хорошо. Мы выступаем через две недели. Все, что не сможем взять с собой, сожжем. Акмон, позаботься, чтобы шахту разрушили.

– А как насчет римлян, что в ней работают? – спросил тот.

Спартак пожал плечами:

– Сломайте каждому правую руку, а потом пусть идут, куда хотят.

– Ты не намерен их поубивать? – Каст казался удивленным.

– Ты не беспокойся, Каст, – ответил Спартак. – Скоро у тебя будет достаточно римлян, так что без дела не останешься. Когда начнем поход, то сначала отправимся на восток, а потом на север, вдоль восточного побережья Италии. Между нами и Римом, таким образом, окажутся Апеннинские горы, и это даст нам некоторую свободу маневра.

– Какие гарнизоны могут нам встретиться? – спросил Каст.

– Не знаю, – ответил Спартак. – Но гарнизоны городов не в состоянии нас остановить. Меня больше беспокоят легионы, которые против нас вышлют. Некоторые уже, наверное, идут на юг.

– Я высылал патрули до самого Метапонта, господин, – сказал я. – И они не видели никаких римлян.

– Они будут идти из Рима, по дороге вдоль западного побережья, – задумчиво сказал Спартак. – По той же дороге, по которой мы пришли сюда. Поэтому я намерен двигаться на восток. Но продолжай высылать своих разведчиков, Пакор, нам не нужны никакие неприятные сюрпризы.

– У нас уже имеется один неприятный сюрприз, – проворчал Акмон. – Мы теряем четверть войска.

Спартак встал с кресла.

– Нет смысла беспокоиться о том, что мы не в силах изменить. Если Крикс и его люди хотят погибнуть, пусть будет так, а пока римляне займутся погоней за ним, у нас, вероятно, появится шанс ускорить уход из этой страны.

– И ты будешь бесстрастно смотреть, как их уничтожат? – спросил Годарз.

– А почему бы и нет? Уйдя от нас, он тоже не станет вмешиваться, если уничтожат нас. Вот что я должен сказать всем вам: если нас разгромят хотя бы один раз, нам конец. Пока мы находимся в Италии, римляне будут посылать на нас легион за легионом, пока всех не истребят. Вот чего Крикс не понимает и именно поэтому будет разбит и уничтожен. Если мы уйдем из Италии, у нас появится шанс остаться в живых. Объясните это своим людям, всем объясните.

Совет закончился в несколько мрачном и унылом настроении. Что до меня, то должен признаться, я был рад избавиться от Крикса. Что изменится, если в войске не останется галлов? Это же совершенно недисциплинированная толпа, сброд, годный лишь на то, чтоб убивать беззащитных мирных людей. Неудивительно, что римляне их завоевали. Но тут я подумал о Галлии. Хотя, конечно, она совсем не такая, как Крикс. Разумеется, не все галлы грубые и тупые твари, но все равно я был рад, что больше никогда их не увижу. Годарз пребывал в мрачном расположении духа, а вот Нергал и Буребиста оставались все такими же полными энтузиазма вояками. Я еще продемонстрирую Спартаку и всему войску, на что способна должным образом подготовленная конница, и с лихвой восполню потери от ухода нескольких тысяч галлов. Настроение у меня поднялось, я даже начал тихонько напевать себе под нос, что вызвало удивленные взгляды моих сотоварищей.

В тот же день, перед вечером, по окончании упражнений в стрельбе из лука, я отправился с Галлией на прогулку вдоль ручья, который протекал через лесок, заросший высокими березами. Лошадей мы вели в поводу – Рема и гнедую кобылу Галлии, которую она назвала Эпона – в честь галльской богини – покровительницы лошадей.

– Ты рад, что Крикс уходит?

– Я счастлив.

– Ты ведь недолюбливаешь его, не так ли?

– Думаю, дело больше в том, что это он меня недолюбливает.

– Да, он может быть неприятным.

– Это еще мягко сказано.

– Думаю, он очень одинок, – задумчиво произнесла она.

– Одинок? – я был поражен. – Мы об одном и том же Криксе говорим или нет?

– Ему нужна хорошая женщина, вроде Клавдии.

– Или тебя, – зловредным тоном заметил я. Она шлепнула меня по руке.

– Не надо шутить. Если он боец, то все думают о нем как о жестоком и суровом воине, но он всегда был добр ко мне и первым бросился на помощь, когда меня побили.

В душе у меня поднялась волна ярости при мысли, что кто-то ее избил.

– Я думал, что это Спартак тебя тогда защитил.

– Спартак защищал свою жену, но это Крикс остановил тех, кто меня бил, – она вздохнула. – Теперь мне кажется, что это было в другой жизни.

– Теперь у нас иная жизнь, гораздо лучше, – сказал я, беря ее за руку.

Она обернулась ко мне и улыбнулась:

– Да. Но не следует слишком уж плохо думать о Криксе. Он родился нищим и всю жизнь должен был сражаться. Он же не родился принцем, как ты…