Онлайн книга «Наследница трех клинков»
– Вы можете предложить что-то иное, сударыня? – буркнула Эрика. – Да. Мы в удобное время ускользнем из кареты и доберемся до Васильевского острова, сударыня. – Но ведь муж убьет вас! – Я ему не покажусь. К Марфе пойдете вы. Я дам вам кольцо – покажете ей, и она поймет, что вы от меня. У нее остались все мои деньги, она может снять вам комнатку… Душа встрепенулась – и впрямь, ведь можно там дождаться возвращения брата из Москвы! И брат отомстит за Валентина! Брат вызовет князя Черкасского на поединок, все просто, никакой богатый муж не нужен! – А вы, сударыня? – уже почти решившись, спросила Эрика. – Когда вы найдете себе жилье, то сами, уже от себя, снимете комнатку и для меня, сударыня. Мы запутаем след, и мой бедный муж меня не найдет. Потом я найду родителей, и это дело как-нибудь разъяснится. Вы верите, что я невинна, сударыня? – Тише! Они уж слишком разговорились по-французски. То-то порадовался бы Мишка, услышав эту светскую беседу! – Пойдем, – немного помолчав, сказала Эрика. – Берите меня за руку и выводите… Она была в смятении, но старалась не показать этого Анетте. Нечаев вздохнул с облегчением, увидев, как Анетта выводит понурую дуреху. – Става те, Господи, – произнес он. – Ну-ка, еще подрумяньте ее. Вот так… глядишь, и за умницу сойдет… Аннушка, сделай милость, поезжай с нами, сударыня, без тебя это горюшко под венец не загнать. – Да я замерзну, – возразила Анетта. – У меня-то ничего теплого нет, только турецкая шаль, а с нее сейчас какой прок? – Накинешь мою епанчу. А как сбудем дуру с рук – тут мы тебе целое приданое справим и к тетке с почетом отвезем, – пообещал Нечаев. – Ну-ка, обезьянка, покажись… ну, сгодится… Эй, Воротынский, Воротынский! Тащи сюда две епанчи! Мою и ту, синюю! В ожидании сигнала от жениха Нечаев припас для дурехи весьма полезную вещицу – синюю кадетскую епанчу, какие носили в Сухопутном шляхетском корпусе, воротник которой был сшит так, что в ненастную погоду поднимался вверх и совершенно закрывал голову. Маша принесла шаль, накинула ее Эрике на голову и, перекрестив концы, завязала их на спине. – Нехорошо с непокрытой головой в храм Божий, – сказала она. – И вам, сударыня, вот хоть косыночка. – Благодарствую, – ответила Анетта. Все четверо – Нечаев, Воротынский и Эрика за руку с Анеттой – спустились вниз. Там уж был подан экипаж – знакомый дормез. Воротынский сел с Андреичем на козлы, Нечаев – в экипаже, напротив Эрики. – Ну, поедем, благословясь, – сказал он. – Не бойся, обезьянка. Замужем неплохо. – Где будет венчание? – спросила Анетта. – В котором храме? – Не в храме, – кратко ответил Нечаев. – В собственном доме батюшки, там все устроено. Всем своим видом он показывал, что к беседам не расположен. Анетта выросла в Санкт-Петербурге и желала бы хоть из окна экипажа увидеть знакомые места. Но Нечаев, увидев, что она потихоньку дергает кожаную оконную занавеску, попросил ее этого не делать. Он желал благополучно сбыть с рук дурищу и вздохнуть с облегчением. Вдруг в переднюю стенку экипажа дважды стукнули. В ней было маленькое зарешеченное окошечко, Нечаев повернулся, увидел профиль изогнувшегося на козлах Воротынского. Товарищ что-то хотел ему растолковать, но ни звука не было слышно. Нечаев, недолго думая, отворил дверцу экипажа и, держась за стенку, высунулся. – Что еще стряслось? – спросил он. – Михайла, беда. За нами едут двое конных! – На кой мы им сдались? – Не знаю, то-то и скверно. – Вот черт… Давно? – Я на повороте приметил. Может статься, от самого Невского. – Вели Кузьмичу встать у перекрестка. Сам приготовь пистолеты. Отдав это приказание, Нечаев и сам вооружился – оказалось, два пистолета были пристроены за спинкой сиденья. – Ты, Аннушка, молчи, что бы ни случилось. Сама из дормеза не выскакивай и дуру не пускай. Коли что – вас Андреич увезет, – сказал он. – Вот ведь незадача! Хорошо, коли просто налетчики… с налетчиками-то управимся… Подумал он при этом о проклятой своей Фортуне. Ведь так все ладно шло! И дура сидит смирнехонько, и до условленного места – рукой подать, а вот в последнюю минуту – извольте радоваться, пакость! В последнюю минуту! Как и полагается! Экипаж встал. Нечаев выглянул в приоткрытую дверцу. – Ни черта не разобрать… Ага, вижу… Свернули! Леший с ними, Воротынский, едем скорее, нас заждались. – А коли нас выслеживают? – спросил Воротынский, пристроившийся со своими пистолетами очень удобно – использовав для упора край крыши дормеза. – Так… Они нас не видят… Андреич, проезжай перекресток и сворачивай налево. Аннушка, экипаж встанет – выводим дуру и тащим ее, куда я укажу. – А как не захочет идти? – спросила не на шутку испуганная Анетта. Эрика ничего не понимала – какая-то остановка в пути, для чего-то пистолеты… Сама она была вооружена охотничьим ножом дяди Гаккельна, основательным клинком из Золингена с двумя клеймами на лезвии – с одной стороны кабан в картуше, с другой олень в картуше. И Эрика знала, что при необходимости пустит этот нож в дело без душевных страданий и томлений. – Уговаривай ее, делай что хочешь! Тут немного осталось, шагов с полсотни. Анетта сжала руку Эрики. – Ступайте вперед, сударь. Я выведу ее следом за вами, только не мешайте, – сказала она. Дормез остановился, Нечаев выскочил в темноту. – Нужно идти за ним, сударыня, – шепнула Анетта по-французски и сразу добавила по-русски: – Идем, Катенька, идем, моя красавица! – Андреич, гони! – приказал из темноты Нечаев и взял Анетту за руку. Дормез, покачиваясь, словно баркас на волнах, укатил по корявой пустынной улице, кое-как освещенной несколькими тусклыми окнами одноэтажных домишек. Анетта поняла, что их завезли на какую-то окраину. – Идем, идем, совсем немного осталось! – торопил Нечаев, увлекая ее в переулок, а она тащила за собой Эрику. Залаял пес, ему откликнулся другой. – Чтоб вы сдохли! – сказал им Нечаев и вдруг зашептал: – Аннушка, стой… назад… тихо… Подпихивая ее локтем, он заставил Анетту с Эрикой пятиться. – Стойте тут. Аннушка, держи, – он заставил Анетту взять тяжелый пистолет. – Коли что – беги прочь и дуреху уводи. А я пойду погляжу, что там за беда… – Матушка Пресвятая Богородица… – прошептала Анетта вслед Нечаеву, который крался вдоль забора и вдруг исчез. – Что случилось, сударыня? Что он вам дал? – спросила Эрика. |