Онлайн книга «Сиротка. В ладонях судьбы»
— У тебя нет с собой сумки? — Нет, а зачем мне сумка? — удивилась девочка. — Выслушай меня спокойно, Киона. Я уверена, что это ты таскаешь продукты у Мирей, то есть у Лоры и своего отца, а также у Эрмины. Я требую немедленно мне все объяснить! Может, вы — я думаю, что Мукки и близняшки твои сообщники, — прячете свою добычу где-то в городке? А потом играете в какую-нибудь игру в своем тайнике? — Ты ошибаешься, — ответила Киона кротким голоском. — Это не игра. Тебе я открою свою тайну, только тебе, но ты должна поклясться, что никому об этом не расскажешь. Прошу тебя, это очень важно! В интонации ребенка чувствовалась глубокая искренность. Однако Шарлотта отнеслась к этому несерьезно, забыв, что речь идет о Кионе. — Клясться нехорошо, но, если ты доверишься мне, обещаю, что это останется между нами. — Я спасаю одного несчастного, — заявила девочка. — Иисус тоже помог бы ему. Он был так голоден… Моментально встревожившись, Шарлотта принялась озираться по сторонам. Ее воображение нарисовало страшные вещи: какой-то бродяга вызвал симпатию Кионы и побудил ее обворовывать свою семью. Подобный тип мог в итоге злоупотребить невинностью девочки… Но она быстро спохватилась. После того что Киона пережила в пансионе, она наверняка с недоверием отнеслась бы к мужчине зрелого возраста с подозрительной внешностью. — Пойдем, я тебе его покажу. Только не шуми, умоляю тебя. Если он тебя увидит, бросится бежать, и это может его погубить. Здесь он в безопасности. Быстрыми ловкими движениями Киона привязала пони к ветке кустарника, наполовину засыпанного снегом. Она показала Шарлотте дом, который та сразу узнала. Это было красивое здание, построенное для одного из бригадиров завода на окраине улицы Сент-Анн. Пройдя вдоль ограды, потускневшей от непогоды, они молча подошли к дому. — Сядь на корточки, — посоветовала Киона. — И посмотри вон туда. Шарлотта различила почти у самой земли крошечное окошко, затянутое паутиной, за которым угадывался едва различимый огонек. — Он поселился в подвале, там, где раньше была бойлерная, — прошептала девочка. Заинтригованная, но вместе с тем все более беспокоясь, Шарлотта увидела мужской силуэт, который немного сутулился, по всей видимости закуривая сигарету. — Я взяла их у тебя вчера, — шепнула ей на ухо Киона. Незнакомец выпрямился. Его голова касалась потолка. Походка и движения выдавали в нем молодого человека, как и его очень светлые вьющиеся волосы. — Кто это, Киона? Ты ведешь себя безрассудно, помогая этому человеку прятаться! — Тихо! Не так громко! Они отпрянули от окна и спрятались за дровяным сараем — такие сараи были во дворе каждого дома в городке. — Он сказал тебе, как его зовут? Это дезертир? Мне очень жаль, Киона, я не смогу сдержать свое обещание. Нужно сообщить о нем властям. А ты больше не вздумай носить ему еду и тем более мои сигареты! — Ты же обещала! — запротестовала девочка. — Я тоже дала клятву помогать ему. Даже плюнула на землю! — Нет, Киона. Мы быстро возвращаемся домой, и я все рассказываю Эрмине, поскольку папа Жосс в отъезде. — Прошу тебя, Шарлотта! Это немец, немецкий солдат! Если ты расскажешь о нем, он вернется в лагерь и ему будет очень плохо! Шарлотте показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Ужаснувшись, она задрожала всем телом. — Что?! — вскричала она. — На этот раз все слишком серьезно! Ты сошла с ума, моя бедная девочка! Немец! Это же наш враг! Они погубили Армана, торпедировав судно, на котором он плыл, и Симона в Дьеппе убили они! И ты надеешься, что я буду молчать?! — Он ничего не сделал! — запротестовала Киона. — Он не убивал людей! — Откуда ты знаешь? Что он делает здесь, в Валь-Жальбере? Папа Жосс говорит, что нацисты отправляют шпионов на побережье Квебека и, возможно, дальше, в глубинку. Охваченная настоящей паникой, Шарлотта схватила девочку за руку и потащила ее назад, к пони, который смирно стоял на месте. — Нужно позвонить в полицию, чтобы они приехали и арестовали этого грязного боша, — сквозь зубы добавила она. — Во Франции их называют именно так, бошами! Киона отказывалась следовать за Шарлоттой, вцепившись в ее пальто. — Ты не можешь его выдать, — тихо настаивала она. — Его зовут Людвиг. Он не хотел этой войны! Его привезли в Канаду на корабле, потому что он попал в плен. Но он оттуда сбежал! — Ну конечно, и все это он рассказал тебе по-немецки, а ты его поняла! Даже если он говорит по-французски, он солгал тебе. — Он немного говорит по-английски и на языке монтанье. Шарлотта, есть вещи, которые я узнаю по-другому, и ты об этом знаешь! — Как же, помню твои знаменитые видения! — совершенно вышла из себя девушка. — Ты видела меня в белом платье и фате рядом с Симоном! И все это ложь, свадьбы никогда не будет! Гроша ломаного не стоят твои видения, маленькая задавака! Пойдем домой, ты невыносима. Тебя следует наказать! Неожиданно Киона отпустила Шарлотту, и та, потеряв равновесие, пошатнулась. Вне себя от гнева и страха, она взглянула на девочку, угрожающе направив на нее палец. — Идем, иначе… Но тут произошло нечто странное: янтарные глаза девочки приобрели золотистый оттенок, лицо стало сияющим, невероятно безмятежным; она будто стала выше ростом, чем была на самом деле, и старше своего возраста. — Ты не можешь его выдать, Шарлотта, — повторила она. — Только не сегодня вечером. Дай ему еще один день, во имя Господа нашего Иисуса Христа. Людвиг должен остаться здесь, в Валь-Жальбере. Если ты донесешь на него, станешь несчастной! С этими загадочными словами Киона бросилась бежать. Быстрая, словно молния, она отвязала пони, взобралась в седло и пустила его галопом. Совершенно растерявшись, Шарлотта осталась стоять на месте, опустив руки. — Она сумасшедшая! Господи, какой же странной она была только что! Как будто… это был кто-то другой! По ее спине пробежали мурашки. В полном замешательстве, не зная, что делать дальше, она вернулась к дому, чтобы в последний раз взглянуть на чужака, врага ее страны. Она опустилась на колени и приникла к крошечному окошку. С другой стороны стекла, почти вплотную к ней, виднелось лицо. Шарлотта вскрикнула от неожиданности, не решаясь пошевелиться. Никогда еще она не видела выражения такого отчаяния, как в этих светлых глазах, похожих на воды Уиатшуана. Опасный Людвиг больше напоминал ангела, в ореоле светлых кудрей. Он казался таким юным, таким хрупким, что у нее сжалось сердце. И тогда она поняла Киону. Это длилось от силы десять секунд. Девушка выпрямилась, не зная, что делать дальше. По ту сторону стекла уже никого не было. |