Книга Летние девчонки, страница 2 – Мэри Элис Монро

И брак.

Дору как громом поразило, когда в не предвещающий, как казалось, ничего дурного октябрьский субботний полдень Кэл сообщил ей, что больше не сможет с ними жить. Он заверил, что будет о них заботиться, собрал вещи и ушел из дома. На этом все.

Дора быстро выключила плиту и вытерла руки о фартук. Она широко улыбнулась сыну, борясь с желанием наклониться и поцеловать его. Нат не любил, когда его трогали. Она потянулась к столешнице и взяла оформленное в морском стиле приглашение, доставленное утренней почтой.

– У меня для тебя сюрприз, – веселым голосом сообщила Дора сыну, решив, что настало время рассказать о летних планах Маммы.

Нат с сомнением и легким любопытством склонил голову.

– Какой?

Она открыла конверт и вытащила открытку, вдохнув аромат бабушкиных духов. Улыбаясь от предвкушения, Дора быстро прочла письмо вслух. Нат ничего не ответил, и она объяснила:

– Это приглашение. Мамма будет праздновать восьмидесятый день рождения.

Нат поежился.

– А мне обязательно идти? – спросил он, наморщив от волнения лоб.

Дора знала, что Нат не любит ходить на публичные мероприятия, даже ради тех, кого любит, например, ради бабушки. Она подошла поближе и улыбнулась.

– Мы просто поедем к Мамме в гости. Ты же любишь ездить в «Си Бриз».

Нат уставился в окно, избегая смотреть ей в глаза.

– Я не люблю вечеринки.

«А его ведь ни разу и не приглашали на вечеринки», – с грустью подумала Дора.

– Это не совсем вечеринка, – поторопилась объяснить она, стараясь говорить весело, но спокойно. Она не хотела, чтобы Нат отказался ехать. – Просто семейная встреча – мы с тобой и две твои тети. Нас пригласили в «Си Бриз» на выходные. – У нее вырвался недоверчивый смешок. – Вернее, на целое лето.

Нат скорчил гримасу.

– На лето?

– Нат, в июле мы всегда ездим в гости к Мамме в «Си Бриз», помнишь? В этом году мы просто приедем немного раньше, потому что у нее день рождения. Ей исполняется восемьдесят. Это особая дата.

Она надеялась, что объяснила все достаточно хорошо. Нат очень тяжело переносил перемены. Ему нравилось, когда все шло в привычном порядке. Особенно теперь, когда ушел его папа.

Последние полгода нелегко дались им обоим. Нат никогда много не общался с отцом, но после ухода Кэла мальчик очень нервничал. Он спрашивал: «Папа заболел, попал в больницу?» Или уехал в командировку, как папы некоторых его одноклассников? Когда Дора объяснила, что его отец никогда не вернется и больше не будет с ними жить, Нат прищурился и спросил: «Кэл ведь умер, да?» Дора заглянула в равнодушное лицо сына и с тревогой осознала, что его не расстраивает вероятная смерть отца. Просто Нату нужно было точно знать, жив Кэлхун Таппер или мертв, чтобы в жизни вновь воцарился порядок. Следовало признать, что от этого перспектива развода становилась менее болезненной.

– Если я поеду к бабушке, мне придется взять рыбку, – наконец объявил Нат. – Она умрет, если я оставлю ее в доме одну.

Дора с облегчением выдохнула.

– Да, конечно, – бодро согласилась она. Потом, чтобы не останавливаться на вопросе – у Ната и без того выдался напряженный день, – она переключилась на привычную для него тему: – А теперь расскажешь мне про новый уровень игры? Какие там будут испытания?

Нат обдумал вопрос, склонил голову и принялся в мельчайших подробностях рассказывать о задачах в игре и как он собирается с ними справляться.

Дора повернулась к плите, старательно вставляя в болтовню Ната свои «угу». Соус остыл, а радость, забурлившая в груди при чтении приглашения, перетекла в уныние. Мамма четко дала понять – это мероприятие только для девочек. Дора с удовольствием провела бы выходные вдали от монотонной рутины: пила бы вино, смеялась, общалась с сестрами и снова стала бы Летней Девчонкой. Всего несколько дней… Разве это так много?

Оказалось, да. Получив приглашение, она позвонила Кэлу.

– Что? – послышался из трубки голос Кэла. – Ты хочешь оставить меня с ребенком? На все выходные?

Дора почувствовала, как напряглись все мускулы.

– Тебе понравится. Ты же никогда не видишься с Натом.

– Нет, не понравится. Ты знаешь, что происходит с Натом, когда ты уезжаешь. Он не воспримет меня как твоего заменителя. Он никогда не воспринимает.

Она почувствовала, что бой проигран.

– Умоляю, Кэл. Ты его отец. Когда ты наконец поймешь?

– Дора, будь благоразумной. Мы оба знаем, Нат никогда не потерпит меня или няню. Он очень переживает, когда ты уходишь.

Ее глаза наполнились слезами.

– Но я не могу его взять. Это вечеринка только для девочек. – Дора подняла приглашение. – Там написано: приглашение не относится к мужьям, кавалерам и матерям.

Кэл фыркнул:

– В духе твоей бабушки.

– Кэл, пожалуйста…

– Не понимаю, в чем проблема, – возразил он. В голосе послышался гнев. – Ты всегда берешь Ната, когда ездишь в «Си Бриз». Он знает дом, Мамму…

– Но она сказала…

– Честно говоря, мне плевать, что она сказала, – перебил ее Кэл. Повисла пауза, а потом он закончил не терпящим возражений тоном: – Если хочешь поехать к Мамме, тебе придется взять Ната. На этом все. Пока.

Кэл всегда вел себя так. Он не хотел видеть положительных качеств Ната – его юмор, сообразительность, прилежание. Вместо этого Кэл обижался, что Дора посвящает сыну столько времени, и жаловался, что жизнь вращается исключительно вокруг Ната. И в итоге он ушел, словно сам был упрямым ребенком.

Опустив плечи, Дора прикрепила магнитом приглашение Маммы к холодильнику, между списком покупок и школьной фотографией сына. На этом фото Нат хмурился, с опаской глядя в камеру. Дора вздохнула, поцеловала фотографию и вернулась к готовке.

Когда она резала лук, глаза наполнились слезами.

Нью-Йорк Сити

Харпер Мьюр-Джеймс отковыривала кусочки тоста, словно птичка. Если откусывать маленькие кусочки и тщательно их пережевывать, запивая каждый водой, наедаешься быстрее. В голове Харпер роились мысли, переполнявшие ее с тех пор, как она нашла в утренней почте приглашение. Харпер взяла его в руку и посмотрела на знакомую подпись.

– Мамма, – прошептала Харпер давно позабытое имя. С тех пор, как она произносила его в последний раз, прошло столько времени…

Она прислонила конверт к тяжелой хрустальной вазе с цветами, стоящей на мраморном обеденном столе. Ее мать настаивала, чтобы в каждой комнате их квартиры в довоенном доме с видом на Центральный парк всегда стояли живые цветы. Джорджина выросла в Англии, в семейном поместье, и там было так принято. Харпер лениво перевела взгляд с приглашения на парк за окном. В Центральный парк пришла весна, сменив коричневые и серые оттенки зимы яркой зеленью. Но в голове возникла другая картина – сочные прибрежные заросли юга, многочисленные бухты, усеянные причалами, и большие восковые цветки белой магнолии на блестящих зеленых листьях.