Книга Рандеву на границе дождя, страница 21 – Мария Воронова

Она не соглашалась беременеть, он – ждать. Неразрешенный конфликт зрел, как глубокий гнойник, которого не видно, но он болит, не дает человеку двигаться и вызывает лихорадку.

Иногда ему казалось, что суть тут не в нежелании Алины становиться матерью, а в шоке, который она испытала, увидев, что муж способен с ней не согласиться. Возможно, если бы он не так прямолинейно повел дело, сейчас бы уже целовал округлившийся животик жены…

В конце концов Алина придралась к этой чертовой записи в телефоне и предложила «отдохнуть друг от друга». Пауза в отношениях якобы должна была им помочь лучше понять друг друга и «освежить брак».

Макс не верил в этот бред, но безропотно собрался и ушел. Вдруг и правда поможет? Алина, кажется, упрямая и своевольная натура, а такие люди воспринимают все возражения как давление, и вместо того, чтобы вникнуть в суть, бездумно начинают сопротивляться.

Возможно, предоставленная самой себе, она сообразит, что ребенок – это хорошо, и позовет его домой?

Ах, если бы он не повстречал Христину!

Вспомнив о ней, Макс снова улыбнулся. Нет, раз и навсегда пора заканчивать с этими мечтами. Он, в конце концов, маститый психиатр и психотерапевт и способен понять, что совершает сейчас ту же ошибку, что и с Алиной, ищет в женщине то, чего не хватает ему самому. Тогда его привлекла красота и уверенность, а теперь он потянулся к нежности, бодрости и душевной теплоте, которыми так бедна его жизнь… «И к борщу! – вдруг весело подумал он. – Господи, как же мне не хватает борща…»

Тут его размышления оказались прерваны. Дверь комнаты приоткрылась, и в щель просунулась голова брата.

– Псст! – таинственно сказал Руслан и сделал знак следовать за ним.

Выйдя на кухню, он, не включая света, достал бутылку виски и два стакана.

– Только не стукни тете Вере, что я открыл тебе волшебный мир алкоголизма, – буркнул он, разливая виски.

Макс кивнул и залпом выпил.

– Все образуется. – Руслан достал сигареты, предложил брату, и, когда тот отказался, закурил сам.

– Пьешь, таскаешь курево у родителей… Куда ты катишься, График?

– Трудно сказать.

Стараясь не шуметь, Руслан открыл дверь на черную лестницу, чтобы выпустить дым.

– Ты живи у нас, сколько потребуется, ни о чем не думай.

– Спасибо.

– Я не к тому, чтобы ты ругался с Алиной дальше, боже сохрани! Просто, возможно, ты подумал, что мы с мамой специально решили быстренько вас помирить, чтобы ты от нас уехал.

– Да? Откровенно говоря, мне такая трактовка событий не приходила в голову.

– Ну и слава богу! Мама хотела только, чтобы вы с Алиной помирились, когда звала ее в гости. Ты же знаешь, как она не любит, когда люди ссорятся, особенно муж с женой.

Макс кивнул.

– Короче! Мы рады, что ты с нами живешь теперь, и, знаешь, – Руслан замялся, – спасибо за все, что ты сделал для нас с Олей.

Усталые, обессилевшие после сложной резекции желудка, Руслан с Милой сидели в ординаторской операционного блока. Нужно было собрать волю в кулак и написать протокол операции, но преодолеть силу притяжения пока не получалось. Да, в общем, случай подвернулся такой, что описать его смог бы только прирожденный стилист. Руслан покатал в голове стандартные формулировки, но тут стремительно вошел Колдунов и бросился к компьютеру печатать свой протокол. Пальцы его с невероятной скоростью летали по клавиатуре.

– Слушай, Ян Александрович, что за узника царизма ты мне в отделение положил? – спросила Мила.

– А, кстати, да! Я сам хотел тебя попросить, чтобы ты к нему помягче относилась. Это вчера мне начальница местной тюрьмы привезла, ну ты ее знаешь, такая женщина! – Ян Александрович просиял. – У нее корма – это что-то невероятное…

– Не отвлекайся.

– В общем, привозит она наркомана. Упоротый, засиженный, наркобарон, короче говоря. Взяли его за торговлю в особо крупных, видимо, нашли не одну дозу, а две, ну не суть. А у опытных сидельцев, как попали в камеру, сразу начинается. Тайны народной медицины на службе человечества. Собрали, видно, консилиум, туда-сюда, научили симулировать аппендицит. В итоге я его смотрю и чувствую себя полным идиотом. Я как бы знаю, что это работа на публику, но, черт, так талантливо исполненная, что и придраться не к чему. Аппендицит в своем лучшем проявлении, если не знать, что зэк и лейкоцитоз нормальный, то хватай да оперируй. Естественно, в сознание заползает предательская мысль, а вдруг и правда? Сижу, глажу ему живот, в надежде, что он даст промашку и обнаружит свою истинную сущность симулянта.

– Обнаружил?

– Как же! Собран и напряжен! Не в этом суть. Вдруг замечаю на нем до боли знакомые рубцы. Спрашиваю: «Откуда это у тебя, дитя мое?» Он отвечает, мол, да так, осколок. А начальница тюрьмы мне говорит вдруг, что у него три ордена за Чечню. Три! Прикиньте? То есть он, получается, мой боевой товарищ, а я должен его на нары отправить! Что поделать, ладно, хочешь аппендицит, будет тебе аппендицит. Сколько я отростков неизмененных удалил по молодости, еще один ничего не изменит в моей карме.

– Так ты сам оперировал? – спросила Мила.

– Да, а кому я дам? У него же все витамины, и В, и С, и ВИЧ.

– И что? Был аппендицит?

– Конечно нет. Ну хоть недельку-другую полежит в человеческих условиях, а может быть, полицейским надоест возле него пост держать, и они попросят ему меру пресечения изменить.

Руслан спросил, почему он не в тюремной больнице, а у них.

– Свои тонкости. В тюремной больнице могут только осужденные лечиться, а он еще подследственный. Непросто все.

– У меня тоже был такой, – сказала Мила. – во втором часу ночи «Скорая» привозит пожилого наркомана, в сопроводке, как водится, куча диагнозов: и тебе почечная колика, и аппендицит, и остеохондроз и черта в ступе. Сердобольные граждане вызвали к бесчувственному телу, а милосердные доктора и рады стараться, потому что если вдруг они его оставят, а он дуба даст, то будет ата-та. Поскольку ясно, что там, кроме наркотских дел, ни фига нет, я выбираю тактику «ушел до осмотра врача». Иду пить чай, потом смотрю очередной внезапный прыщ и полуночный фурункул, с прицелом, что сейчас ему надоест и он свалит со всеми своими аппендицитами и коликами. Смотрю – сидит! Да что ж такое! Снова пью чай – никакого терапевтического эффекта. Сидит, черт!

– Упорный, – улыбнулся Колдунов.

– А то! Ладно, делать нечего, иду смотреть. И, знаешь, так резко залетаю, типа, ну что, гибрид немытый, какого черта тебе надо? И тут он поднимает на меня просто адски добрые глаза и говорит… Вот сейчас вы не поверите, но клянусь, он буквально говорит: «Спасибо, доктор, извините, меня ничего не беспокоит, я просто шел домой, присел отдохнуть и сам не заметил, как оказался здесь». Я в нокауте, еле нахожу в себе силы спросить, что ж он тут сидел столько времени, если его ничего не беспокоит, и он выдает такую фразу: «Доктор, ну меня же «Скорая» привезла, если бы я просто ушел, у вас могли бы быть неприятности!»