Онлайн книга «Земля Павшего»
– Вы все против меня, – буркнул паренек. Инига усмехнулась, подсела к родичу и взъерошила ему волосы на макушке. – Просто ты невоспитанный. Разве в империи не принято помалкивать в присутствии старших? – Я помалкивал. Но никто ничего интересного не говорит. Я был вынужден поддержать разговор. Чего молча-то сидеть? – Ну ладно, тогда расскажи нам, что думают в империи о предстоящей войне, – предложила девушка. – У нас в Серой Чайке об этом мало говорили, дед больше толковал о Призрачном Нефе да поминал покойных родичей, но если случались приезжие – непременно рассуждали о войне. А ты что поведаешь? – А как же! Конечно, война неизбежна! – оживился Мороган. – Вот пакость, – буркнул Годвин. – А я-то надеялся, что безумие распространено лишь по эту сторону моря... – Ты чего, Годвин? – Паренек был искренне удивлен. – Ты же воин и не хочешь войны? – Я воин, а не идиот! Драка – моя работа, доходная работа! А война мешает честному заработку. Купцы держатся поближе к армиям, там есть возможность заработать... охраняют их регулярные войска, а не наш брат. Разбойников в провинции полно – но никто не заплатит за их головы. Война все портит. И чего имперцам не сидится у себя за морем... – Во имя Солнечного Аротона! Но это же наш святой долг! Мы должны вас освободить! – От чего это освободить? – удивился Годвин. – От наших денег? – Или от наших земель? – подхватила Инига. Она больше не улыбалась. – Освободить из-под черной власти Павшего, – серьезным тоном ответил Мороган. – Я закончил, – объявил Джегед. – По-моему, пора на боковую, а то пацан заговаривается. Отложим проповеди до завтра. Наутро путники распрощались с людьми короля – тем предстояло объехать несколько поселков дальше к югу. От таможни дорога вела на восток, но солнца долго не было видно, закрывали горы. Тракт петлял в долинах, огибая скалистые кручи, по дну ущелий, часто приходилось пересекать ручейки, весело журчащие по чистеньким разноцветным камням. Зрелище красивое, но от ледяной воды несло холодом, в горах поутру лето совсем не ощущалось. Путники кутались в плащи и ежились, когда из расселин несло стылой сыростью. Только после полудня солнце поднялось так высоко, что лучи достигли замерзших долин и осветили дорогу. Сразу сделалось тепло, все, не сговариваясь, стали сворачивать накидки... Мороган тут же завел разговор: – А долго нам еще ехать? – Если ты помолчишь, два дня, – буркнул Джегед. Колдун хуже всех переносил болтовню парня. Он пытался сосредоточиться на своих ощущениях, а Мороган мешал. – А если не помолчу? – Ты не доедешь. – А куда я денусь? – Не советую проверять на личном опыте, – хлопнул юношу по спине Годвин, – у моего друга богатая фантазия. Он может испробовать несколько способов. Давай лучше придержим коней... Джегед, поезжайте вперед, мы следом! Колдун пожал плечами и ткнул каблуками в бока вороного. Инига последовала за женихом, этим молчунам было уютно вдвоем. Выждав, чтобы парочка удалилась, Годвин кивнул спутнику: – Ну, теперь валяй. Начинай проповедь! – Чего? – Мороган захлопал ресницами. Легкомысленный паренек уже забыл, о чем собирался поведать вчера. – Ты хотел просветить нас относительно обязанностей императора. Ну, почему ваши должны пойти войной на это королевство. Как ты сказал? Освободить от власти Павшего? В общем, валяй – трепись! Я готов выслушать все враки, которыми тебе полоскали мозги за морем. Все-таки немного веселей будет, а то кругом только камни, даже поглядеть не на что... – Это не враки, – начал Мороган, – а истина. Правдивость моих слов подтверждается древними преданиями, ходом истории, логической обусловленностью и... Похоже, паренек кому-то подражал, старательно повторял слово в слово и копировал чужую интонацию – во всяком случае, его иностранный акцент стал заметней. – Во-во, валяй в таком духе! – обрадовался Годвин. – Я попов не люблю, побасенок их не слушаю, а тут все едино заняться нечем. Хоть узнаю, чему в храмах учат. Только, сделай милость, сократи предисловие. – Я не знаю, чему здесь учат, – слегка смутился Мороган, – вообще-то мои знакомые из посольства не отрицали постулатов истинной веры. Некоторые и в храм Солнечного Аротона ходили, я сам видел. – Да кто ж спорит! – кивнул Годвин. – В храме всегда толкотня, сподручно со шпионами встречаться. Там можно незаметно записку передать или еще что. Это дело известное. – Записку?.. Я не думал... – Ну, записку, отравленный нож, пузырек с ядом! Я уж не говорю – монеты. Однако ты не отвлекайся, валяй проповедуй! – Ну, слушай. То есть внемли, – торжественно начал Морогон. И смолк... – Ну? – Понимаешь, как-то трудно начать. Непросто говорить вслух о том, чему место в сердце. В общем... в высях стоит светлый чертог, где не бывает тьмы, правит там Солнечный Аротон, его око днем следует по небесному своду, мы все у него как на ладони. Ночью – над нами око его божественной супруги, Суньи Луны. Это здесь известно? Или ваши жрецы скрывают? – Да чего скрывать... что-то в этом роде я слышал, да подзабыл вроде. – Как? – Глаза Моргона округлились. – Как это возможно? Обрести свет истины и так безразлично об этом говорить? – Мне безразлично, потому что Аротону безразличен я. Ну, глядит он на меня. Вернее, в мою сторону глядит – да видит ли? Ну, ползет где-то там букашка по имени Годвин среди тысяч других букашек. Что Солнечному до меня? Вот и я ему плачу той же монетой. Раз я его не вижу, так мне все едино – Аротоном его звать или еще как. Справедливо! – Нет! – с надрывом вымолвил юноша. – Ты богохульствуешь! Аротону мы не безразличны! Все вершится по воле его! Он помнит каждого из нас! – Да ну? – Годвин, ты не должен богохульствовать! Мне жаль тебя, ты бредешь в потемках!.. Воин сплюнул, с тоской оглядел собеседника и вздохнул: – Эх, парень... ты болтаешь о небесном чертоге, о солнечном оке, о всяких таких вещах, которые невозможно проверить. Ты их видел? А наш бог – в Уртахе, в мавзолее. Если хочешь, полюбуйся! Он рядом, он с нами, мы точно знаем, что живем под сенью его. Его присутствие заметно, его невозможно не ощущать. Ну, я – обычный человек, напрямую не чувствую, но я же сам вижу каждый день, как Джегед пользуется силой Павшего! Э, да ведь ты – маг! Ты же чувствуешь? – Угу, – скорбно покачал головой паренек, – я не устоял перед соблазном, воспользовался темной силой... Это великое искушение. Да еще и для чего согрешил-то... Если вернусь живым, непременно стану каяться, что внял соблазну ради суетного! И ты, Годвин, грешишь всякий раз, когда сомнения высказываешь вслух! |