Онлайн книга «Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев»
|
– Да. – Кому? – Охраннику. – Хорошо. Садись. – Я указал на стул. Коля сел. – Я тебе задам вопрос, а ты хорошенько подумай, как ответить, потому что дело серьезное. Коля кивнул. – Представь себе, Николай, что я выгнал тебя из дома. Ну, что ты насупился сразу? – За что, Владимир Алексеевич? – Ну, например, ты нагрубил Марии Ивановне. – Да никогда! – Погоди! – сказал я с досадой. – Просто представь, что ты, например, сбежал из этого дома. Представил? – Нет, – ответил Коля. – Зачем мне сбегать? Мне тут хорошо. А как же книжки, как же моя работа у вас? – Да можешь ли ты хоть на минуту просто включить свое воображение! – воскликнул я. – Ну, хорошо, – нахмурился Коля, – представил. – Скажи, куда ты пойдешь? Где ты будешь ночевать? Чем будешь кормиться? – Я не знаю, – ответил Коля, а немного подумав, добавил: – Может быть, обратно вернусь посуду мыть, хоть мне это сейчас уже и не по нраву. Или устроюсь учеником в типографию. Или в редакцию какую. Навыки есть. – Слишком ты правильный парень, – вздохнул я. – Никакой помощи мне от тебя не получится. – Как это – никакой помощи, – обиделся Коля. – Погоди! Я же говорю про одно конкретное дело! Ладно, извини, не обижайся. Лучше свари мне кофе покрепче, да не как в прошлый раз. – А в прошлый раз вы сами виноваты, – пробурчал Коля. – С девчонкой этой. Кстати, как она, не знаете? Я с насмешкой посмотрел на своего секретаря. – Понравилась? – Скажете тоже! – покраснел Коля. – Просто интересно. – Не знаю, где она сейчас, но, думаю, с ней все в порядке. – А парень этот – ее ухажер? – Нет, скорее товарищ. – Това-а-арищ… – Коля встал и направился на кухню. Я же быстро просмотрел сделанные записи и задумался – действительно, в последние дни все чаще всплывало зловещее слово «охранка». Не пора ли обновить одно старинное знакомство? Почти двадцать лет тому назад судьба свела меня с офицером Жандармского корпуса, рассудительным малороссом Дмитрием Владимировичем Слободянюком. Вероятно, это был уникальный в охранке человек – совершенно не похожий на тех держиморд, какими мы обычно представляем себе жандармов. Только как с ним связаться – если он вообще продолжил службу в Москве? – Коля! – закричал я. – Ну чего? – Мой юный секретарь возник в дверях кабинета с чайником в руке. – Еще даже на огонь не поставил. – Бог с ним, с кофе, – сказал я. – Сейчас я напишу еще одну записку, а ты – отнеси. Не побоишься? – Куда нести? – В Большой Гнездниковский. Там есть вход в Сыскное отделение, а с другой стороны – в Охранное. – Ого! – Вот тебе и «ого»! Найдешь дежурного на первом этаже и спросишь, служит ли еще там Дмитрий Владимирович Слободянюк. Мол, его разыскивает старый знакомый. Но моего имени не называй. И близко к дежурному не подходи. Будь настороже. Если тебе ответят – да, есть такой, передай это письмо. И сразу – домой. – А если нет такого? – Сразу уходи, – сказал я. – И письма допрежь не показывай. Все понял? – Понял. – Иди. А кофе я сам сварю. Коля умчался, а я пошел на кухню и задумался у плиты – как отреагирует на мое послание Слободянюк? Хорошо, если бы он сделал так, как я написал! Вот уж посмеюсь над Ветошниковым! Коля Макаров вернулся скоро – я не успел еще даже нарезать бутербродов. – Ну, как прошло? – Все нормально, – заявил он, отдышавшись. – Есть такой. Письмо я передал. – Молодец! На, поешь. Оставалось только ждать. Впрочем, ожидание это длилось недолго. Через час в дверь позвонили. Я быстро выглянул на улицу – так и есть, филеры взволнованно переговаривались. Один из них вдруг развернулся и побежал куда-то. Ага, зло подумал я, сработало! И пошел открывать. – Дорогой мой Владимир Алексеевич! – добродушно сказал стоявший в дверном проеме высокий полный мужчина в очках и мундире жандармского офицера с полковничьими погонами. – Сколько лет, сколько зим! – Да уж почти двадцать минуло, – ответил я, пожимая протянутую руку. – Входите, Дмитрий Владимирович, не жарко вам в этом мундире? – Во-первых, на улице уже прохладно, а во-вторых, я сделал все, как вы просили. Не знаю только, зачем вам это понадобилось? Неужели вы хотели произвести впечатление на тех двух филеров, которые дежурят под вашими окнами? – Заметили? – Конечно! Чьи они? Наши? Из Летучего отряда? – Нет, – ответил я. – Это соседские, тоже из Гнездниковского. – А, стало быть, сыскные? – кивнул Слободянюк, проходя вслед за мной в гостиную. – Что же вы такого натворили? – Расскажу, Дмитрий Владимирович, если интересно. Но, честно говоря, я взял на себя смелость пригласить вас в гости не из-за них, а по другому вопросу. – Так-так, – сказал полковник, усаживаясь на предложенный стул. – Уже интересно. К сожалению, не смогу долго гостить у вас – через час я должен вернуться. А ведь хочется посидеть, вспомнить молодость, ту историю с крушением поезда. Удалось вам тогда найти убийцу? – Я точно узнал, кто стрелял в поезде, но этот человек исчез, оставил меня и моего товарища в дураках. Впрочем, преследовать его, как вы помните, было затруднительно. – Да, – пожевал губами полковник, – это был кошмар… Столько человеческих душ загублено! Такая катастрофа! – Я несколько недель не мог есть мяса, – вспомнил я. – Да, вы же тогда участвовали в извлечении тел погибших из промоины. Мы еще немного поговорили о знаменитой Кукуевской катастрофе, случившейся в ненастные июньские дни 82-го года. – Кстати, – Слободянюк указал в окно, – помните, тогда тоже сначала долго стояли жаркие дни, а потом начался настоящий потоп. – Дмитрий Владимирович, – я решил перейти непосредственно к делу. – Я хотел бы поговорить с вами о событиях таких же далеких, но при которых я не присутствовал. А вы могли про них слышать. – Так? – сверкнул на меня стеклами очков Слободянюк. – Пятнадцать или более лет назад Охранное отделение арестовало членов студенческой революционной группы, которые собирались в особняке на Тверской – там, где сейчас Елисеев построил свой магазин. – Пятнадцать или более… – пробормотал полковник, задумавшись. – Знаете, Владимир Алексеевич, в то время, помнится, существовали сотни подобных ячеек. И нам было дано задание резко сократить их активность. Боюсь, сегодня я уже не вспомню какой-то отдельной группы. |