Онлайн книга «Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев»
|
Красильников! Вот кто был настоящим автором этой грязной заметки, доведшей несчастного Павла Ильича до самоубийства! И несчастный профессор умер, проклиная мое имя. Я был взбешен. Меня била дрожь, а мозг требовал немедленных действий. Так меня подставить! Так унизить! Так цинично и хладнокровно уничтожить профессора – на расстоянии, не прикоснувшись к нему ни одним пальцем! Уничтожить даже не из-за старой ревности, а скорее ради забавы! Свести старые, полузабытые счеты только потому, что можно было это сделать, не рискуя ничем! Ничем? Ну, посмотрим, господин «фабрикант», так уж ли ничем ты не рискуешь! Я выскочил из кабинета, промчался мимо оторопевшего Сережи, схватил свою палку с набалдашником и вылетел на улицу, где терпеливо мок Иван. – Гони! – крикнул я ему, вскочив в пролетку. – Гони в Аржановскую крепость! Не задавая вопросов, Ваня хлестнул вожжами свою кобылу, и мы помчались сквозь дождь, как колесница разгневанного Нептуна. Пока мы ехали, я успел раз двадцать уничтожить Красильникова и всю его шайку – мысленно. Я распалял свою злость, не давая ей утихнуть под струями дождя. Наконец вот и арка. Я буквально пронесся сквозь нее и вылетел на пустой двор. Толкнув ногой дверь «крепости», я преодолел уже знакомый лабиринт, взлетел по лестнице на третий этаж и забарабанил тростью по двери «фабрики». – Открывай! Открывай, подлец! Красильников! Дверь тихо отворилась. На пороге стоял Лукич – хмурый, молчаливый. Я, не церемонясь, отпихнул маленького каллиграфа и ворвался в комнату. – Где он? Где Уралов? Лукич пожал плечами. Тогда я подскочил к двери, ведущей в «Тайную обитель» Красильникова, и распахнул ее. Пустота. Даже печки не было. Не было ни кресел, ни стола. Полки висели пустые – не было и газет. Я повернулся к Лукичу. – Где все? Где Уралов? – Съехали, – ответил тот. – Как съехали? Куда? – Не сказали. Собрались, на телегу погрузили и съехали. Прощай, говорят, Лукич, на тебе червонец. – Неужели не знаешь, где они? Не ври мне! Зашибу! Лукич вернулся в комнату «фабрики» и сел за стол. – Мне все одно, – сказал он грустно, – пропала «фабрика». А я ведь здесь еще у Протасова начинал. Куда ж мне идти? – А! – с досадой махнул я рукой. – Таких «фабрик» в Москве много. Устроишься. Лукич вместо ответа взял со стола бутылку и приложился прямо из горлышка. – Уехали, – сказал он, вытирая губы рукавом. – Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… Жизнь-то прошла, словно и не жил… Ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа! – И он снова присосался к бутылке. Я брезгливо посмотрел на старичка и вышел. Как бывает после всякого бешеного порыва, силы вдруг меня оставили – я добрел до пролетки, ждавшей меня, несмотря на предупреждение о запрете стоянки, рухнул на сиденье и попросил Ивана отвезти меня домой. Дверь мне открыл Коля. Я посмотрел на его каменное лицо и почувствовал неладное. – Что случилось? – Там этот… Студент. Все еще ждет вас. Я рассеянно кивнул. – Владимир Алексеевич, – вдруг взволнованно сказал Коля, – вы там письмо какое-то оставили и газету. Ну… – Что «ну»? – Он их читает. – Черт! Я поспешил в гостиную. Сергей посмотрел на меня изумленно, в руках у него было письмо. – Вы… вы… – начал он дрожащим голосом. – Нет! – крикнул я. – Павла Ильича ввели в заблуждение. – Заблуждение? – прошипел Сергей. – Но его письмо?.. – Послушай, Сережа, что я тебе скажу. Только послушай внимательно… Он вскочил. – Сядь, – попросил я. – Вы… – Сядь, – заорал я на юношу и грохнул кулаком по столу. Чашка, что стояла перед ним, упала, и чай разлился по скатерти. Мое приказание, похоже, подействовало – Сергей сел. – Этот самый Красильников – он и был предателем. Именно он и сдал группу Павла Ильича жандармам. – Откуда вы знаете? – От человека, который вел это дело. От жандармского полковника. Сергей подавленно молчал. – Два дня назад я встречался с Красильниковым и убедился – он по-прежнему ненавидит Мураховского. Красильников имеет связи с московскими газетами. Я уверен – именно он и опубликовал эту грязную заметку, да еще и подписал такими инициалами, которые Павел Ильич принял за мои. Это было сделано специально, чтобы унизить и Павла Ильича, и меня лично. Я только что вернулся из места, где жил Красильников, к сожалению, он уже сбежал оттуда. Но я еще до него доберусь, поверь мне! Ты веришь мне, Сережа? – Я не знаю, чему верить, – произнес юноша, побледнев. – Ладно, твое право. Главное сейчас – найти Бориса, потому что его могут обвинить в убийстве. – В убийстве? – вскинулся крепыш. – Да. Это долгая история. Бориса подозревают в убийстве. Главное доказательство – записка от имени Красного Призрака, найденная на убитом. Если окажется, что ее писал Боря, то, боюсь, дело кончится плохо. Мне нужно понять – он писал эту записку или нет. Ты помнишь, как показывал мне его письмо, когда Борис исчез? – Да. – Оно у тебя с собой? Сергей похлопал себя по карманам и вытащил уже изрядно измятую бумажку. – Дай мне. Сергей медлил. Он никак не мог принять решение – доверять мне или нет. – Дай мне, и возможно, я смогу помочь твоему другу, – сказал я, гипнотизируя юношу взглядом. Он протянул мне письмо. Я выхватил его из пальцев Сергея и быстро сунул во внутренний карман. – Спасибо. Водки хочешь? Он кивнул. Я подошел к буфету, налил стопку водки и поставил перед Сергеем. Потом вернулся и налил себе. Не чокаясь, мы залпом выпили. – Теперь иди, – сказал я. – Но ни о чем не говори Ане. Не надо ее тревожить. Будем мужчинами. Если появятся новости, я сам тебя найду в «Генераловке». Если тебя не будет, как вчера, просто оставлю записку, что надо встретиться. Понял? Сергей снова кивнул, потом медленно поднялся и пошел к выходу. У самых дверей он обернулся и спросил тихо: – Владимир Алексеевич, вы не врете? – Нет, клянусь тебе! – твердо ответил я. Он покачал головой и вышел. Я выхватил из кармана табакерку и втянул в себя не меньше пуда! Итак, образец почерка у меня был. Теперь оставалось найти записку, оставленную на теле. Если ее взял Ветошников, тогда – пиши пропало! А если она все еще у Теллера, то возможность заполучить ее оставалась. В любом случае встреча с бывшим жандармским ротмистром бароном фон Теллером теперь становилась главным моим делом – если только «ангелы» не разыщут Бориса. |