Онлайн книга «Бесстрашная»
— Я, пожалуй, пойду, суним Стомма. Благодарю за ваше терпение, — попрощалась я официальным тоном и направилась к двери, но едва успела схватиться за ручку мелко дрожащими влажными пальцами, как меня остановил спокойный вопрос: — Катарина, разве вам не интересно, как я собираюсь использовать найденный вами компромат? Оглянувшись через плечо, я бросила в непроницаемое породистое лицо судебного заступника холодный взгляд и вымолвила: — Выбросите шкатулку. Совершенно точно, я не желаю использовать ее содержимое ради своего спасения. Мне не показалось, на тонких губах Кастана скользнула ироничная усмешка. Он словно видел меня насквозь и догадывался, что поддержка загадочного героя, прятавшегося от всего мира под маской, заставила неопытное девичье сердце сладко сжиматься от неясной истомы. Ян дожидался меня в холле, сидел на парчовой антикварной козетке, пристроив на коленках мою замусоленную сумку, и ногтем отковыривал позолоту с подлокотника. При моем появлении он вскочил на ноги. — Куда ты вчера делся? — не глядя на него, буркнула я и прямиком направилась к входной двери. — У меня появились дела. — Он посеменил следом. — И как? — фыркнула я. — Ты с ними справился? Со своими делами среди ночи? — Ката, — голос Яна дрогнул, — тот парень что-то сказал тебе? Удивительно, но приятель почти никогда не называл Кастана Стомму по имени или званию, а всегда называл уничижительным «тот парень». — Ничего особенно важного… — соврала я, а потом не выдержала и добавила: — Или приятного. Мы сели в дорогую, отделанную бежевой замшей карету Кастана Стоммы. Кучер прикрикнул на лошадок, и норовистая пара гнедых тронулась с места. Экипаж успокоительно качался на рессорах. За окошком, закрытым настоящим стеклом, проплывали обогретые весенним теплом улицы. Сновали пешеходы, торговцы цветами продавали букетики мышиного гиацинта и подснежников. По мостовым грохотали экипажи, переругивались возницы, пахло свежим хлебом из булочной — мир жил своей жизнью, и никому не было дела, что меня охватывал жгучий стыд… Приступ паники начался неожиданно. Мгновенно ребра опоясало и сдавило огненное кольцо, дыхание остановилось. Хватая ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег, я согнулась пополам. — Ката! — всполошился Ян. Не в силах выдавить ни звука, я закрыла глаза. Животный страх охватывал тело, сковывал руки, заливал ноги неподъемным свинцом. — Сейчас… подожди… — бормотал испуганный приятель, копаясь в моей сумке. — Потерпи секунду! Он выудил пару бутыльков, выбрал темный и, вытащив зубами пробку, сунул мне в руку: — Держи. — В его голосе звучала тревога. Запрокинув голову, я одним махом проглотила горькое лекарство. Горло обожгло, в груди разлилась теплая волна, и огненное кольцо стало таять. Расслабившись, я откинулась на сиденье. — Чего ты испугалась так сильно, что начала задыхаться? — тихо спросил Ян. — Просто навалилось все разом. — Я помолчала и вдруг выпалила, неожиданно даже для себя самой: — Мне хотелось верить, что я нравлюсь тому человеку, а оказалось, ему просто заплатили деньги! И когда я вспоминаю, что наговорила по наивности, мне хочется удавиться от стыда! Мгновенно поняв, о ком идет речь, Ян изменился в лице, словно ему влепили пощечину. В глазах появился лед, на скулах вспыхнули гневные пятна, заходили желваки. — Кстати, откуда ты знаешь, что от страха у меня перекрывает дыхание? — тихо спросила я. Последовала короткая заминка. — Твой отец сказал в ту ночь, когда я принес тебя домой, — ловко выкрутился он. Мы оба знали, что это ложь. Вдруг Ян сделался ужасно деятельным, выглянул в окно, проверяя, где мы едем, постучал по стенке к кучеру: — Уважаемый, остановите! Некоторое время экипаж лавировал в тесном дорожном движении, теснясь к пешеходной мостовой. В салон проникали недовольные возгласы возниц, возмущенных рисковым маневром и наглостью вельможи в дорогой карете. Наконец мы остановились. Стараясь не встречаться со мной глазами, Ян открыл дверь и гибким движением спрыгнул на брусчатку. Он двигался с поразительной ловкостью для парня, не умевшего постоять за себя и ответить ударом на удар. — А знаешь, Ян, — заставляя его поднять голову, произнесла я. — Отец не знает и никогда не знал о моих приступах. Дверь кареты захлопнулась. Я осталась одна. В послеобеденный час отец и дядюшка Кри отправились на похороны какого-то старинного приятеля. Опустевший дом притих. Солнце, медленно клонившееся к горизонту, вливало в торговый зал поток прозрачно-желтых лучей, и в хозяйских комнатах на втором этаже сгущалась духота. Удушье началось неожиданно. Воздух стал тягучим и тяжелым, отказывался поступать в грудь. Стараясь не паниковать, я высыпала на стол содержимое сумки. В разные стороны разлетелась мелочевка, посыпались с края столешницы на пол медяки, сорванные с нитки, выкатились пузырьки со снадобьями. Дрожащей рукой я схватила бутылочку, проглотила остатки успокоительной настойки и рухнула на стул. Прислонилась горячей щекой к холодной крышке стола, за долгие годы впитавшей запахи еды. Постепенно спазм в груди стих, дыхание вернулось. У меня не было сил выпрямиться. Впервые приступ начался на пустом месте, без особенной причины. Я попыталась припомнить, с чего вдруг стала задыхаться, а потом поняла, что с самого утра думала о Яне. О человеке с двумя разными лицами. На столе между высыпанными медяками поблескивал рубиновый шарик размером с горошину. Протянув руку, я сжала кругляш между пальцами, сощурив глаз, проверила на свет. Внутри пульсировало крошечное магическое сердечко. Кристалл для слежения? Видимо, с помощью таких вот хитрых вещиц ночной посыльный узнавал, где меня искать… Приводя меня в чувство, истерично зазвенел колокольчик на входной двери. Внизу раздались шаги. — Мы закрыты! — не поднимая головы, прикрикнула я. В ответ донеслось гробовое молчание. Пришлось спуститься в аптекарскую лавку, чтобы выставить нахального посетителя, проигнорировавшего табличку «Закрыто». Но, только увидев визитера, я замерла на ступеньках. В крошечной аптекарской лавке моего отца, опираясь о трость с золотым набалдашником, стоял Чеслав Конопка. Он брезгливо прижимал к носу надушенный носовой платок, точно в торговом зале пахло отхожим местом, а не лечебными травами. Блуждающий взгляд остановился на мне, и в прозрачных глазах сверкнул лед. — Что вам нужно? — Каким-то чудом мне удалось изгнать из голоса страх. Незаметно я опустила рубиновый кристалл в карман домашних штанов. — А ты наглая девица, — усмехнулся визитер. Отняв от лица платочек, он вытер им деревянный стул и уселся, сложив ногу на ногу. Посчитав, будто испачкал тончайшую батистовую салфетку, театральным жестом посол выбросил ее на пол и растер высоким каблуком туфли. |