Онлайн книга «Бездна смотрит на тебя»
— Прогуляемся? Девушка! Она встала, забыв о боли в ногах. Сжала кулаки. Презрительно фыркнула. — Ого! Прямо львица, а не девушка! — Не пойдёшь? Говоришь! — Подскочил ближе один из них. — А так? Вдвоём, схватив за руки, куда-то поволокли. — Вы ещё пожалеете! — только и успела проговорить. Сзади подкрался третий. Закрыл пахучей тряпкой лицо. Голова закружилась. Её впихнули в автомобиль. Очнулась от громкого: — Приехали! Поняла, — ноги босые, но как сбросила туфли, не помнила. Вероятно, намеревалась бежать. Руки обмотаны верёвкой. — Смотри, какую куколку ко дню рождения тебе привезли! Её завели в большую комнату. Подняла глаза, чтобы осмотреться, не оставляя надежды на побег. Во главе накрытого стола… Захар! Подошёл. Взяв за подбородок, посмотрел в глаза. — Со свиданьицем, синеокая! — очень тихо проговорил он. Мысли её куда-то полетели, сердце бешено заколотилось. — Это, братва, не куколка! — повернулся к сборищу. — Это моя жена! В комнате повисла тишина. Положив тяжёлую руку ей на плечо, подвёл к столу. — Это Валя! Валентина! Вот это подарок! — Улыбнулся. — Вместе на дело ходили, в сорок девятом! Я рассказывал… Та самая Валя… Раздались одобрительные возгласы. Те двое, что доставили её, предпочли куда-то исчезнуть. Вошла пожилая женщина. Украдкой взглянула в лицо Захару, тот что-то прошептал ей на ухо. Она подала знак Валентине. Утро. Впервые за последние четыре года ей было спокойно и безмятежно. Улыбнулась. Она ещё тогда, в первую их встречу, будучи почти ребёнком, горячо и мучительно полюбила Захара и жила с этой тайной мукой все четыре года. — Ты уж прости, Валюха! Так получилось! Знаешь, а я искал тебя! Верил! Если б не ты… А красавицей, какой стала! — Она поморщилась. Положила руку поверх одеяла. — Виолетта я! Валька — детдомовское имя. — Привстала, прямо глядя в глаза, отчего ему внезапно стало жутко: — И часто тебе вот так, девочек в подарок привозят? Захар ухмыльнулся, показывая ровные белые зубы. — Д — а — а! — Протянул, рассматривая её, словно в первый раз. — А характер-то прежний! Узнаю! В комнату вошёл здоровый мужик с неприятным, небритым лицом. — А ну, вон отсюда! — закричала Валентина. — Не то…, — глаза непроизвольно обшарили комнату в поисках чего-нибудь потяжелее. — Ты что, Валюха! Это же Степан! Правая моя рука! — Теперь я — твоя правая рука! Степан моргнул. Обменявшись взглядом с Захаром, вышел из спальни. Она, улыбаясь, посмотрела на Захара. — Только я! Понял? — стала гладить его волосы, целовать лицо. Он смотрел ей в глаза. Утонул. Синие, они сливались воедино. Пропасть. Живая пропасть, шагнувшая к нему в душу, словно дух той самой тёмной бездны, вернулся на землю, чтобы напомнить ему, Захару, какова была его жизнь когда-то. Он всё теперь помнил. Всё. А она кокетливо, прислоняясь к нему всем телом, что-то говорила, говорила… Первый, разработанный Валентиной план, понравился отнюдь не всем. — Рискованно! Людей положим, а… — Кто из вас трус, — нежным голосом жёстко заявила, — можете податься на вольные хлеба! Не держу! Или только беззащитных девочек хватать научены? — выразительно взглянула на тех двоих. У Захара желваки натянули кожу, смолчал. Впервые. — Риск велик, но дело того стоит! — подытожил он, расставив все точки. Прошло больше двух лет с тех пор, как они встретились, и банде Захара всё ещё сопутствовала удача. И вот однажды: — Захарушка! — нежно и ласково пропела Валентина. — Решай, милый! Пора определяться! Живём как на вокзале вместе с этими грязными мужиками. Я, наконец, беременна! Хочу жить отдельно! — топнула ножкой. Захар напрягся. — Ты ждёшь ребёнка? Кому это… — Что — то я не поняла! А для кого всё это? — швырнула в него песцовым манто. Подошла к зеркалу, вынула драгоценности. — А это? Благодаря кому, всё это? — Аристократку лепишь? — подскочил к ней, схватил за горло. Она не проронив ни звука, лишь взглянула ему в глаза. — Виолетта! — едва шевеля губами, проговорил. Затем умолк. Елизавета, так назвали дочь, родилась здоровым, любознательным ребёнком. Материнский инстинкт, проснувшийся в душе Виолетты — Валентины, раздражал, не давал Захару покоя. Его жена, когда-то правая рука, полностью, что называется, растворилась в ребёнке. Она по-прежнему давала ему дельные, хитроумные советы. Но безудержный авантюризм, а вместе с ним, — жажда крови и наживы, что так привлекали когда-то в молодой жене, — со временем иссякли. Ему казалось — всему виной их маленькая дочь. С некоторых пор он ненавидел их обеих. Никто и не догадывался. Это, как считал Захар, не могло долго продолжаться… Как-то однажды Захар вернулся довольный и весёлый. Бросил небольшой грязный мешок в угол у печи, где хранился уголь. — На, вот! Валентина вопросительно взглянула на мужа. — Очередной трофей? — Трофей, трофей! — ответил насмешливо. Маленькая Елизавета подошла к отцу, оттопырив кружевной фартучек, проговорила: — Папа! Это для маленькой Лизы? Положи сюда! Отец без промедления развернул мешок. Держа за волосы голову убитого мужчины, аккуратно опустил её в детский фартучек. В лице Валентины не дрогнул ни один мускул. Только сердце. Оно учащённо забилось, отдалось в ушах. Боль пронзила всю левую часть с головы до ног. Дочь вопросительно, со страхом посмотрела на мать. — Крепче будешь! — улыбнулся Захар. — Нюни пускать не будешь! Закаляйся! — Обращаясь к жене: — Моя дочь должна быть хладнокровной и жёсткой, как я, как ты… Валентина молчала. Смотрела и не потакала ему, но и не боясь. В ней самой, давно, внутри, не было ничего, — лишь пустота. Она, к сожалению, хорошо понимала, что объединяло их до этой минуты. Она видела, как жили нормальные, простые семьи, и хотела того же! Короткие вспышки памяти возвращали в давнюю жизнь — её родную семью, ленинградское детство. Они с Захаром не были семьёй в общепринятом понимании. Поздно. Семейка. Да и это слово никак не подходило к их образу жизни. Сообщество. Преступное сообщество. А в центре — она! Теперь её маленькая девочка. Дочь. Беззащитная, доверчивая, как она сама тогда. Много лет назад… — Убери эту гадость! — напряжённым голосом произнесла она. — Неженку воспитала! Что делать с ней будем? Пусть поносит немного, а там… — Ты слышал?! Или повторить?! — гневно произнесла жена. Сделала шаг к дочери. — Не подходи! — заорал Захар. |