Онлайн книга «Асы. «Сталинские соколы» из будущего»
|
– Вот он летал… – комэск указал на Тихона. – Доложите, что произошло. А вы, товарищ капитан, можете быть свободны. Судя по тому, что военный приказывал капитану, он находился в звании не ниже майора. Тихон вытянулся перед ним по стойке «смирно»: – Пилот Федоров. До цели долетел благополучно, груз сдал. Ко мне в кабину посадили связанную немку и приказали доставить ее на аэродром. На обратном пути нас обстреляли с земли, повредили бензопровод. Пришлось сесть на вынужденную. Самолет затащил в кусты, замаскировал ветками. Днем устранил неисправность, вечером взлетел. – Как пленная себя вела? – Паскудничала. Вдалеке колонна немецкой техники проходила, так она к ним рванула, орать начала. Пришлось силу применить. – Действия правильные. Механик здесь? – Туточки я, – вывернулся из-за самолета Иван. – Откройте капот. К самолету вы не прикасались? – Никак нет. Пилот сажал машину с неработающим двигателем, бензин кончился. – Иван быстро открыл капот. – Фонарь! – приказал военный. Иван нашел фонарь, принес его. – Покажите неисправность. – Да вот же она, видите – шланг с бандажом, проволокой прикручен. – Уберите бандаж. Иван вытащил из кармана комбинезона кусачки, перекусил женские шпильки, срезал ножом резину, и дюритовая трубка предстала перед ними во всей своей красе – с разорванной пулей стенкой. – Подтверждается, – кивнул военный. До Тихона только сейчас дошло, что проверяли правдивость его слов. Военный подошел к машине, оттуда выбрались двое – водитель и еще один, с заднего сиденья. Они вытащили пленную из кабины самолета и усадили ее в машину. – Спасибо, товарищ Федоров! – военный пожал Тихону руку. – Благодарю за находчивость, попрошу вашего комэска отметить вас в приказе. Вы кто по званию? – Ефрейтор. – Ну-ну… Машина укатила. – Во дела! – сдвинув фуражку на лоб, поскреб затылок Иван. – Спать пошел, – пробурчал Тихон, глядя вслед ушедшей уже машине. – Жрать охота – сил нет, но еще больше – спать. Тихон отправился в землянку – там тихо и безопасно. И только когда стянул сапоги, понял, как он сильно устал. Утром Иван его не будил. Взлетали и садились самолеты, но рева двигателей Тихон не слышал: это были звуки, привычные для слуха авиатора. Растолкал его механик уже к обеду: – Вставай, все проспишь. – Что – все? – Отделение бортстрелков привезли. У кого из летчиков самолеты модификации ВС или ЛНБ, тому стрелков дадут. – Это дело! – Боюсь, Тихон, тебе они не понравятся. – Да что мне, жениться на них? Не девки красные – понравятся, не понравятся… В ответ Иван только хмыкнул – он уже видел прибывших. Тихон умылся, оделся и отправился к штабу эскадрильи. Там было необычно оживленно. Тихон протолкался сквозь толпу механиков, техников, оружейников и прочего аэродромного люда и остолбенел: нет, только не это! Перед ним стояли молодые, лет по восемнадцать-двадцать, девчонки – целое отделение. Как есть – в юбках, волосы из-под пилоток выбиваются. Кто-то, не скрывая своего разочарования, громко сказал: – Бабы! Однако его тут же осадил подошедший политрук: – Где вы видите баб? Это девушки, такие же военнослужащие, как и вы. Воздушных стрелков построили, вышел комэск. Он громко объявлял фамилию летчика, а затем – бортстрелка. Тихону досталась Чистякова Екатерина. Он даже расстроился, когда увидел своего бортстрелка: перед ним стояла девчонка полтора метра ростом и весом килограммов сорок пять. Да сможет ли она стрелять и попадет ли в истребитель на хвосте, случись такая беда? Вчера одна терпение его испытывала, сегодня – другой представитель женского пола… Правду говорят в авиации: женщина на самолете – к несчастью. С немкой летел – бензопровод перебили, а какую неприятность сейчас ждать? Девушек поселили в отдельной землянке. Когда замполит с довольной физиономией повел их к временному жилью, комэск сказал: – Предупреждаю всех, и не говорите потом, что не слышали: кто из девчонок пожалуется, что пристаете, сам морду набью. Девушки ваши спины прикрывать будут, отнеситесь к ним как к равным. К тому же все они закончили краткосрочные штурманские курсы – большое подспорье при ночной бомбежке. Когда пилоты разошлись, разговоров о пополнении было много. На аэродроме из женщин были только официантки в столовой, радистка и метеоролог. А тут такое пополнение! На стоянке самолета Иван «обрадовал»: – Попаданий было два: одно – в бензопровод, второе – в тягу вертикального руля. На честном слове держалась, удивляюсь, как ты долетел. Тихон вспомнил, что слышал два удара пуль – один за другим. Одна пуля вошла в бензопровод, а про другую он подумал – насквозь прошла, ведь самолет управлялся. Утром на построении пилоты стояли уже поэкипажно: впереди – летчик, за ним – стрелок. Для Тихона, как и для других пилотов, – непривычно. До сих пор все рассчитывали только на себя, а кроме того, война – дело тяжелое. Зачастую не удавалось сутками поесть, помыться, самолет приходилось волоком за собой тащить. Не женское это дело. Да еще все девушки, как на подбор, телосложения субтильного. Тихону сразу вспомнилось: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». И продолжение, только уже другого автора: «А кони все скачут и скачут, а избы горят и горят…» А сейчас горела Родина. И, видно, совсем плохо с мужиками у нее, коль женщины к пулемету встали. Он, Тихон, понял бы, если это санитарки, медсестры, связистки. Мужика за ошибку хоть обматерить можно. Тем не менее, когда они на стоянку пришли, Катя деловито забралась в заднюю кабину, проверила магазины – снаряжены ли? Потом сняла пулемет со шкворня, выбралась, сноровисто разобрала, вычистила, смазала, собрала и водрузила на место. Тихон с Иваном украдкой поглядывали – все ли правильно она делает? В полете уже ничего не исправить, ошибка дорого обойдется. Потом все девушки получили в штурманской полетные карты, летные планшеты и, разбившись на группы, стали изучать. – Ой, девчонки, название смешное – Козяки… Проходивший мимо Тихон только головой покрутил. Им смешно, а из этой деревни его обстреляли. Но ничего, один-два полета, и смешливость уйдет. Не женское это дело – война, серьезное. Тем не менее несколько пилотов остались без стрелков – самолетов в эскадрилье было больше, чем на одно отделение новичков. На обед пошли вместе. Катя ела медленно, и Тихон бросил: |