Онлайн книга «Остров Тайна»
|
– Ты куда? А ну, спать! – поднявшись на локте, пригрозила Анастасия. – Я к тяте, с ним спать буду! – более настойчиво потребовал Ваня, готовый спрыгнуть вниз. – И меня тоже сымите! – показав вихрастую голову, закуксился Витя. – Тоже к тятьке хочу! – Что с ними делать? Не слушаются, и все тут, – недовольно заворчала Анастасия, готовая дать ладошкой сынам под зад, но Степан успокоил ее. – Да что там… Сыми. Пусть полежат. Потом назад уложу, – сказал он, отодвигаясь плотнее к стене и принимая между собой и Анастасией детей, нарочито насупив брови. – А ну, говорите, зачем пришли? Ребятишки не боятся, знают характер отца. Детей воспитывает мать, у нее больше времени. Анастасия может прикрикнуть, легонько хлопнуть ладошкой по мягкому месту, а отец заступится. Поэтому и тянутся Ваня и Витя к Степану, как цветы к солнцу. Любому сыну отцовское, мужское слово важнее слез матери. Женские слезы делают мальчика слабым и безвольным, а пример достойного отца кует характер будущего мужика. Улеглись. Степан придвинулся к стене. Ваня и Витя, повернувшись спиной к матери, посредине. Анастасия – с краю. В ее сознании теплится запоздалая мысль: – Дочку бы… дочка бы обняла, прижалась, поцеловала, ответила лаской, – тяжело вздохнула. – Ладно уж, что есть! Мальчишки тоже неплохо, приведут в дом невесток-дочерей, родят внуков. Как будет хорошо! У мальчиков лишь одна просьба: «Тятя, расскажи!» И какими бы ни были наводящие вопросы, все мысли крутятся вокруг одного: еда. Цепкая память ребятишек – как жало змеи. Старший Ваня вспоминает мельницу: – Тятя, расскажи, как крутятся жернова? Почему сверху сыплешь зерно, а внизу получается мука? А младший Витя негромко добавляет: – Маманя булочки пекла – вкуснотища! – чмокает языком. – И с медом! И со сметаной! И с малиной! Степан подавленным голосом начинает объяснять принцип работы мельницы. Дети слушают, затаив дыхание, потом опять начинают спрашивать: – А почему корова жует сено, а нам дает молоко? – спрашивает один, а другой тут же подхватывает. – Нам маманя с молочком оладьи пекла! А сметанка вкусная!.. Ваня вдруг восторженно вспоминает: – А я помню, как ты во-о-от такую щуку в пруду поймал! Мы ее с Танькой и Максимом утащить едва смогли! – А я щуку тоже видел! – торопится перебить старшего брата младший. – Когда на плоту плавали. Там много рыбы было! – в темноте топорщит маленькие пальчики, показывая, сколько он видел щук. – И еще мы бочки видели! – рассказывает Ваня приключения из недалекого прошлого. – Видели? – вздрагивает Степан от неожиданности. – Да. Их там целых шесть штук было! – восторженно твердит старший сын. – А кто их туда бросил? – Бросил?! – рассеянно проговорил Степан. – Так это мы их туда положили, мед хранить! – С медом?! – затаив дыхание, шепчет Витя. – А когда мы домой вернемся, то их достанем? – Достанем! Обязательно достанем! – обещает отец. – Вот уж мы тогда меду наедимся! – радуются дети. – И с хлебушком! И с булочками! И с оладышками! – Наедимся… – тяжело вздыхает Степан, чувствуя, как глаза промокают от слез. – Так это не скоро будет! – сдавленным голоском щебечет Витя. – А я бы сейчас маленький сухарик погрыз… самый маленький, ну хоть вот такой, – и показывает пальчиками тоненькую полоску, которая должна утолить его голод. Но хлеба нет. В избе даже не имеется захудалой жменьки муки, из которой можно было бы заварить на воде липкую тюрю. – Завтра будут вам сухарики, – неуверенно обещает Степан, стараясь прервать разговоры о еде. – А сейчас давайте спать! – Завтра дядьки с ружьями на санях привезут еду? – Да, привезут. Спите! – Нет, не привезут… – разочарованно всхлипывает Витя. – Они всегда так. Говорят, а сами не везут. – Коли не привезут, так мы сами пойдем. Спите! Его слова подействовали на сынов должным образом. Довольные, дети замолкают. В избе становится тихо. Слышно, как за печкой, на нарах, слушая разговор, негромко всхлипывала Матрена Захаровна. Вместе с ней тяжело стонал Никифор Иванович: страшно видеть состояние внуков и детей. Еще страшнее понимать, что изменить что-то нельзя. В других домах тоже ведутся подобные разговоры. Мало кто из людей спит. События последнего дня взбудоражили. Одни ворочаются с боку на бок, другие горячо спорят с женщинами, а кто-то с закрытыми глазами представляет завтрашний день. С некоторых пор, после того, как наполовину опустел дом Берестовых, здесь стала собираться молодежь, даже после тяжелого дня хотелось общения. Девчата и парни тянутся друг к другу, как подснежники к солнцу. Кто-то кому-то нравится. Другие, тщательно скрывая свои чувства, тайно любят. Есть и такие, кто, проверив свои сердечные порывы, ждут дня свадьбы. Как и когда дом Берестовых стал домом свиданий, сейчас никто не помнит. Собравшись на вечерку раз, другой, молодые взяли в привычку засиживаться допоздна. А потом и вовсе задержались до утра. Взрослые обратили на это внимание. Женщины приняли их поведение в штыки: «Как это, моя дочь домой ночевать не ходит?! Стыд! Позор!» Мужики отнеслись благоразумно: «Под смертью ходим. Кто знает, кого завтра закопают. Пусть встречаются». Для разрешения вопроса провели собрание, на котором подавляющим числом голосов решили открыть в доме Берестовых молодежное общежитие: «Молодо-зелено, гулять велено! Не на улице же на морозе встречаться!» Большую избу разделили на две части наспех сколоченной тесовой стеной с тряпкой в проходе. В одной половине жили девчата, во второй парни. Роль строгой охраны выполняли тетка Клава и бабка Варвара. Последние меры предосторожности были излишни: молодежь того времени придерживалась строгих правил. В редких случаях девушки позволяли своему избраннику, будущему мужу, непродолжительный поцелуй. На более близкие отношения не было даже тени намека как с той, так и с другой стороны. Шестнадцать человек в возрасте от шестнадцати лет. Семь парней и девять девушек. Самая красивая пора в жизни! В эти годы кажется, что все лучшее – рядом, впереди. Любовь навеки! Из общего круга образовалось три крепкие пары. Володька Мельников растопил льдинки в сердце Прасковьи Берестовой. Костя Маслов влюблен в Аню Зырянову. Иван Булычев ухаживал за Таней Масловой. Определившись в своем выборе, молодые ждали удобного случая для родительского благословления. Однако по тем или иным причинам торжественный день откладывался. Было заметно, что Гоша Подгорный сходил с ума от Веры Ерофеевой. Да только вот любовь его, оказалось, безответная. Как ни крутился Георгий около Веры, оказывая ей всяческие знаки внимания, девушка оставалась холодна к парню. Вера – из зажиточной семьи Ерофеевых, в недалеком прошлом знаменитых на всю волость лесоторговцев. Многие парни в свое время хотели видеть ее своей женой. Избалована девушка мужским вниманием. Немало видела у своих ног дорогих подарков. И парни один другого лучше. Не то, что Гоша-нетопырь: ростом мал, да лицом от голода на кирзовый сапог стал похож. Не такой ей жених нужен. Живет девушка старыми, радужными воспоминаниями. Может, только чуточку задумывается иногда, почему у Гоши такая отзывчивая, простая душа и горячее, преданное сердце? |