Онлайн книга «Бой с тенью»
|
* * * *Охранник Павленко оказался глубоко не прав, когда решил, что ему по плечу любое задание руководства. Спора не было, он прекрасно стрелял, владел приемами рукопашного боя, быстро ориентировался в сложных ситуациях, и все же для идеального выполнения порученной работы этого оказалось мало. Возможно, дело было в необычном характере задания или в неблагоприятном стечении обстоятельств? До последнего момента все шло просто идеально. Скромный, недалекий сотрудник не вызывал у начальника внутренней охраны объекта никаких нареканий. Старательный, надежный служака, хорошо проявивший себя во время инцидента, когда пришлось обезвредить разбушевавшегося пленника… И вот все провалилось к чертям, причем на таком пустяковом штришке… Передать записку старшему лейтенанту Сошникову можно было где угодно. В туалете, в столовой, сунуть под дверь комнаты, просто оставить в тайнике. Что дернуло Павленко устроить киношную передачу клочка бумаги на ходу, прямо в коридоре, оставалось загадкой даже для него самого. Импульс, ребячество? Лежа на полу, с заведенными за спину скованными руками, размышлять можно было не спеша. Или вовсе не размышлять, но впереди маячило написание многочисленных рапортов, и заранее придумать более-менее приличные формулировки было нелишним. С Феликсом «тунгусы» поступили более человечно. Его даже не заковали в «кандалы». Как пояснил Бондарь, поскольку он вражеский разведчик, а Павленко просто шпион. В чем заключалась разница между миссиями офицеров Федеральной безопасности, кроме даты внедрения в Управление, главный «тунгус» не пояснил. Он уселся напротив Сошникова и протянул ему сигареты. – Ну что, Феликс Алексеевич, шифровочку вслух прочтете или прикажете еще и «Энигму» к ней разыскивать? – Там все открытым текстом, - Феликс взял сигарету, - только шрифт очень мелкий. – Ага, - Тимофей прищурился и поднес бумажку поближе к глазам. - Компромат… на… на кого? Смазалось… Что, в Конторе нормального принтера не нашлось? Все буквы расплылись… Ладно, эксперты разберутся. Ты сам-то, старлей, как думаешь, что тебе приказано? – Я же мыслей начальства не читаю, - Феликс пожал плечами. - Если «компромат», то, наверное, на Сноровского или на всю группу в целом… Не нравится моим командирам ваше Управление. Борзое слишком. – У, как мы заговорили! - Бондарь недобро усмехнулся. - Прямо как партизан в гестаповских застенках, с гонором… Только зря ты, Сошников, напрягся. Пытать тебя никто не собирается, нет надобности. Ты вот мыслей не читаешь, а у нас есть специалисты, которые это запросто делают. Даже без согласия испытуемого. Ну, да ты в курсе. Феликс угрюмо кивнул. – Товарищ майор, а с этим что делать? - задал вопрос один из бойцов, указывая на Павленко. – Павленко, ты кто по званию? - Бондарь присел рядом с «охранником» на корточки. – Лейтенант. – А стрелять где так научился? – Чемпион федерального округа, - пробормотал офицер, - среди наших, конечно… – Уважаю, - признался Тимофей. - Допрос окончен. Краб, отвези чемпиона в Контору. Прямо оперативному дежурному сдай. Мы же не шпионы иноземные, нам его обменивать не на кого. Наручники снять не забудь. – Есть, - коротко, будто что-то сглотнув, ответил Краб. Ухватив за ворот одной рукой, он легко поставил Павленко на ноги и подтолкнул к выходу. Снимать с пленника оковы воин не спешил… …Иван Павлович и Соловьев шли из разных концов здания, но в кабинете начальника внутренней охраны появились одновременно. Самого начальника в помещении не было. Бондарь отправил его в отдел кадров перепроверять личные дела сотрудников. – Прокололся? - с оттенком сочувствия спросил Сноровский у Феликса. Тот криво ухмыльнулся и чуть пригнул голову, вроде как кивнул. – Ну что за молодежь пошла! - Иван Павлович театрально всплеснул руками. – С Келлода, - добавил Соловьев. - А ты смелый парень, Сошников. Знал же, что мы тебя подозреваем, а все равно согласился на внедрение. Или ты на что-то рассчитывал? – Или нас недооценивал? - в тон ему подбросил свой вопрос Бондарь. – Вас недооценишь, пожалуй, - Феликс вздохнул и покосился на пепельницу: - Угости еще одной. Тимофей протянул ему полупустую пачку. – Забирай. – У меня не было выбора, - признался Сошников, закурив. - Я был обязан сделать все, что в моих силах. Цена задания договорная. Вернее - как повезет. – Это у вас часто? – Что? И у кого у нас? – Ну вот такие подвиги вы часто совершаете? Прыгаете вниз головой на камни? - пояснил Андрей. - Так ведь до светлого будущего точно не доживешь и восстановления своего Келлода за счет земных ресурсов не увидишь. – А никто его восстанавливать и не собирается, - вдруг признался Сошников. - Нечего там ловить. Как пишут автоэксперты в заключениях - восстановлению не подлежит. Пустыня, груды хлама, пыль и ветер. Мертвая планета. – Ядохимикатами все загадили? - предположил Соловьев. – Нет, все химикаты пошли в дело. – Почему же тогда мертвая? – Потому что жить там нельзя. – Все равно не понимаю. Нельзя - почему? – Потому что нельзя, - Сошников ответил настолько уверенно, что Андрей даже не стал заглядывать в его разум. Когда люди высказываются столь категорично, иного ответа обычно не бывает и в их скрытых мыслях. Там просто висит своеобразный амбарный замок. Кто его повесил, когда и почему - неизвестно, а ключ утерян, или его не было вовсе. Сломать замок без подходящего по размеру инструмента сложно, а просто разбежаться и вынести дверь, на которую он повешен, - грубо. Разум - это все-таки не амбар. – Кто выходил с нами на связь? - спросил Андрей, меняя тему беседы. - Матронарм? – Он, - Феликс недовольно скривился. - По личной инициативе. Его никто не просил. – То есть он не уполномочен вести переговоры? - перевел Соловьев на формальный язык. – Так точно. – И ты его за это осуждаешь? – У нас не принято осуждать таких высоких начальников. Это дело матрогона. – Но иметь собственное мнение вам не запрещено? – Мне не по душе поступок матронарма, но я вынужден признать, что другого выхода нет. После того, что вы нам показали… Супершоу с единым разумом - это не телеигра по пятницам. Это действительно впечатляет. – Последний вопрос - под чьим именем скрывается матронарм? – Вы разве не знаете? - Сошников, казалось, искренне удивился. - Оставьте мне хотя бы верность непосредственному начальнику. Я и так сказал вам слишком много. «Кирилл Мефодьевич?» - мысленно переспросил Соловьев. «Я этого не говорил», - подумал Феликс. |