Книга Шассе-Круазе, страница 17 – Тамара Кандала

К тому же разница в возрасте в двадцать с небольшим лет. И он решил написать ей письмо. Настоящее, как в прошлом веке, от руки и на красивой бумаге. Промаявшись пару часов за составлением и испортив с дюжину листков, он обратился за помощью к поэту.

Хочу, чтобы мы стали стрекозами.

Почему стрекозы?

Да потому, что их смысл прозрачен.

Потому, что они на зависть мухам и бабочкам

Перелетают моря, ловко подогнув длинные ноги,

Покрытые щетинкой и увенчанные трехчленистыми лапками.

Да хотя бы потому,

что одну из них можно схватить брюшными придатками за шею

или за голову

и лететь с ней до тех пор,

пока она не подогнет кончик своего брюшка

к нужному – тебе – месту.

Да в конце концов потому,

Что с такой можно летать ВСЮ ЖИЗНЬ.

И. Пом [8]

На следующий день Карл, разговаривающий в этот момент по двум телефонам, увидел проскользнувший под дверь кабинета маленький белый конверт. Открыв его, он нашел там следующее:

«Спасибо за цветы. Уверен, что именно стрекозами? – А вот у свиньи оргазм длится 30 минут. (30 минут! Вау… Хочу быть свиньей в следующей жизни!)

• У сомов более 27 000 вкусовых рецепторов. (И что там такого вкусного на дне рек?)

• Таракан живет без головы 9 дней, после чего умирает от голода. (Я все о свинье думаю…)

• Блоха может прыгнуть на расстояние, в 350 раз превышающее длину своего тела. Все равно что человек перепрыгнет через футбольное поле. (30 факинг минут… повезло свинье… только представь!)

• Слоны – единственные животные, которые не могут прыгать. (Так даже лучше.)

• Некоторые львы сношаются более 50 раз в день. (Все равно хочу быть свиньей в следующей жизни – качество превыше количества!)

• Кошачья моча светится в ультрафиолетовом освещении. (Интересно, кому заплатили, чтобы он это выяснил?)

• Глаза у страуса больше, чем его мозг.

(Я знаю несколько таких людей.)

• У морской звезды вообще нет мозга.

(И таких людей я знаю.)

• Люди и дельфины являются единственными видами, которые занимаются сексом ради удовольствия. (Э! А как же свинья?!)

Неужели после всех этих сведений ты по-прежнему выбираешь стрекоз?! Согласна на следующий weekend. Лора».

Громовой смех Карла раскатывался по всему зданию несколько минут.

Как говорил ее отец, нет смысла совершать самоубийство, так как в любом случае ты сделаешь это слишком поздно.

Никто не знал ее отца лучше, чем она. Ни одна женщина! И никто не любил больше, зная все его недостатки. Ведь эти же недостатки передались и ей, по наследству. Одна кровь!

И оба они, конечно же, из избранных. О, эти избранные! Уверенные, что они не из просто званых. В том смысле, что бог не фраер и не супермаркет – знает, на кого позволить искре упасть.

Габриэла откупорила вторую бутылку шампанского – пьянее, чем она была от природы, уже не будешь. Тем более что день прошел на удивление удачно – она добилась своего. Как всегда, когда она чего-нибудь очень хотела, она это получала. Ее жертва билась в ее сетях, как рыбка, и, похоже, не очень-то стремилась освободиться. Малышка была прелестна. И напрочь забыла о сопротивлении. Одна из папочкиных протеже – это Карл настоял, чтобы она использовала ее в рекламе банка. Она и использовала.

Секретарша принадлежащего Габриэле рекламного агентства назначила милашке рандеву на десять утра, у нее дома – все должно выглядеть максимально естественно, объяснила она, фотосессию будет проводить непосредственно наш босс.

Лапусик открыла ей дверь – умытая, с раскосыми глазами татарского разбойника под припухшими спросонья веками. Виновато улыбнулась – на щеках заиграли неожиданно детские ямочки. Жест – входите – длинное худое предплечье. Босыми, вычлененными, как у ящерицы, ступнями прошлепала на кухню. Узкая спинка с выступающими, как у птенца, лопатками.

– Кофе? Извините, я только проснулась.

Габриэла огляделась – интерьер, как по заказу, – роскошный, безвкусный, с вкраплением неожиданных шедевров – небольшой Баския и шикарная фотография Мэн-Рэя, наверняка вклад Карла в убранство.

Пока малышка принимала душ, Габриэла скрутила две пахитоски – она была большим мастером в изготовлении этих жуантиков счастья. Уговорить крошку не составило никакого труда – сеанс должен пройти в максимально расслабленном состоянии, и ничто так не расслабляет, как пара затяжек хорошей травки.

Они пили кофе и покуривали. Габриэла не скупилась на комплименты, крошку нужно было как следует разогреть.

– Ты должна впрыгнуть в бренд, детка, а бренд, он вечный – эротика на грани. Имеет смысл похулиганить на всю катушку.

Малышка слушала, изо всех сил делая заинтересованное еблышко. И плыла прямо на глазах.

Пока Габриэла расставляла несложную аппаратуру и свет, малышка Мая примеряла нижнее белье ведущих марок – «Шанталь Томаз», «Виктория Сикрет», «Триумф» – они все готовы были материально поучаствовать в рекламе, при условии, что выберут именно их лейбл. Делала Маечка это с удовольствием, принимая самые что ни на есть откровенные позы, совершенно не стеснялась и, меняя трусики, мило отклячивала попку. Габриэла, щелкая ее во всех видах, успевала впихивать в маленькую головку всяческие банальности по поводу нарушения «идиотизма» буржуазных запретов и «божественной дозволенности» распоряжаться своим телом. И о том, что постель – прекрасный трамплин для любой карьеры.

Но крошка, похоже, не нуждалась ни в каких обоснованиях, да и как можно нарушить то, чего у тебя нет – это маленькое животное не обладало ни принципами, ни внятной моралью. Ей было важно заработать денег и получить удовольствие. А про «трамплин» она, похоже, знала с рождения. Ну что ж, тем лучше – никаких угрызений совести в дальнейшем за «соблазнение невинной души».

Очень скоро они уже валялись на широченной кровати, причем старлетка очень ловко избавила Габи от одежды и с неподдельным интересом рассматривала ее наготу. «Жертва» оказалась вполне ненасытным маленьким хищником.

Опрокинув ее на спину, Габи в свою очередь наслаждалась изучением тела маленького звереныша. У нее были тонкие ребра, напоминавшие прутики, на которых мальчишки сражались в детстве. Вокруг мелкого пупка вихрился золотистый пух. Раздвинутые бедра похожи были на фруктовую вазу, из которой и пахло соответствующе – прелыми фруктами, готовыми потечь сладчайшим соком. На вкус она была по-младенчески медово-сладкой, с разбросанными там и тут кислинками раздавленных ягод. Тело ее было абсолютно расслаблено и отвечало на малейшие прикосновения пальцев Габриэлы. Малышкины же пальчики исполняли искусное тремоло на самых чувствительных зонах звенящего от восторга тела искушенной партнерши. Руки и ноги их переплелись змеями, языки трепетали, превращаясь в разящее орудие любви. Наконец они в абсолютном изнеможении откинулись на подушки.