Книга Взгляд сквозь Солнце, страница 74 – Вячеслав Шалыгин

– Бери, – согласился я. – Чтобы обмен не показался противнику неравноценным. Нам они ни к чему.

Когда мы вновь оказались перед входной дверью, враги уже подогнали свой БТР почти вплотную, видимо, собираясь выломать его тупым бронированным носом половину стены. Я сомневался, что у них это получится, но испытывать судьбу мне не хотелось.

Паша был со мной вполне согласен. Он приказал сделать из «коробочки» неподвижную мишень, и наши бойцы разрядили по машине одну за другой две «Мухи». Броневик задымил и остановился. Экипаж из него не показывался, и я сделал вывод, что все солдаты внутри погибли. Прятавшаяся за кормой БТРа штурмовая группа поспешно отступила под прикрытие развалин одноэтажного дома и открыла шквальный огонь. Пули свистели настолько близко, что мы были вынуждены снова отойти в глубь здания. Пока обмен заложниками не получался.

– Они будут штурмовать штаб до полного изнеможения, – заметил мой двойник. – А если ничего не получится – просто взорвут здание к Иблису.

– Бешеные они, что ли? – удивленно спросил Паша.

– Просто им некуда деваться, – ответил «Эрик». – Если они не победят – их расстреляет заградительный отряд.

– А если победят?

– Тогда получат по три лицензии на брата, – сказал двойник и ухмыльнулся.

– Какие лицензии? – не понял я.

– На отстрел социально вредных элементов, – пояснил он. – Каждая лицензия дает право завладеть имуществом любого горожанина на выбор, кроме военных…

– А горожане об этом знают?

– Конечно.

– И не возмущаются?

– Они сами работают за лицензии…

– А если кто-то не захочет расставаться с нажитым добром?

– Лицензия дает право применить силу.

– Забавные у вас порядки, – сказал я, хотя на самом деле ничего веселого в подобном укладе жизни не находил.

– Это эффективная саморегулирующаяся система. Нечто вроде естественного отбора, но в условиях городской цивилизации. Сильные мира сего и их солдаты имеют власть и деньги, а слабые им служат. Все логично, и не приходится никого обманывать при помощи двойных стандартов, подкупа правосудия или организации нелегального бизнеса. Разрешено все, что выгодно. Если человек способен себя обеспечить, значит, он вправе жить как вздумается и помешать ему может лишь тот, кто сильнее. Самый богатый человек содержит самую сильную армию и подчиняет себе других. Его можно считать президентом всей нашей многопрофильной компании. Остальные работают, стараясь достичь его уровня, и, если им это удастся, они займут его место…

– То есть, вздумай я организовать сеть сбыта наркотиков, мне никто не сказал бы ни слова против? Несмотря на то, что своими действиями я поставлю под угрозу жизни тысяч людей?

– Конечно, – подтвердил «Эрик». – Проблемы наркоманов не волнуют никого, кроме них самих. Каждый волен выбирать свою судьбу. Хочешь стать бессловесным скотом – колись чем угодно, кури или пей вино. Никто тебя не одернет. Правда, если ты, находясь под «кайфом», вздумаешь кого-нибудь ограбить, помни, что у этого человека в кармане может лежать лицензия, и он с полным правом проломит тебе череп. Вот и вся мораль… Так что торгуй чем угодно, но учти, что никто не защитит тебя от конкурентов просто за то, что ты хороший парень. А методы рыночной борьбы у нас чаще всего жесткие. Вот и получается, что, прежде чем начать дело, ты должен вступить в ряды солидной организации. Лучше всего – самой солидной… Так и укрепляется государственность.

– То есть государство в вашем понимании – наиболее крупный картель?

– Это факт, – согласился дублер.

– Не жизнь, а мечта любого мафиозного босса, – с усмешкой сказал Паша. – А твою службу на чьи денежки содержат?

– Мы зарабатываем их сами. Разведка, хотя и входит в состав главной корпорации страны, существует как самостоятельная фирма.

– Совсем хорошо. – Паша покачал головой. – Земляне тоже к этому катятся, но не так стремительно.

– А «дикие» – это жертвы системы лицензирования? – спросил я.

– «Дикие» просто бездельники, – с презрением ответил «Эрик». – Отбросы общества…

– Скорее один из слоев дерьма в вашей помойной яме, – сказал я. – Теперь мне более понятно, почему вас так тянет расположиться по нашу сторону от Солнца… Ладно, это мелочи… Где хранятся чертежи установки, изолирующей зону проникновения?

– Ты хочешь, чтобы я выписал лицензию на уничтожение самого себя?

– Ты считаешь, что у тебя есть выбор?

– А как же обмен на Иру? Ты пожертвуешь своей подружкой ради великой идеи?

– Что ты с ним разговариваешь?! – возмущенно воскликнул Паша. – Обшарим здание и найдем чертежи без подсказок!

– Бумаг здесь нет! – заявил «Эрик».

Я видел, что он врет. Павел понял это тоже.

– Петрович! – крикнул он. – Бери двух ребят, и обшарьте кабинет этого орла. Там должен быть сейф…

– Понял, – откликнулся офицер и отправился выполнять поручение.

– Что-то они притихли, – выглядывая из окна сказал один из спецназовцев, занявших позицию рядом с нами.

– Затишье перед бурей, – сказал я.

– Я бы на вашем месте все-таки сдался, – посоветовал «Эрик». – Меняться пленными у нас не принято.

– Ты это уже говорил. – Я махнул рукой. – Будем пробиваться, но только после того, как вскроем твой сейф.

– Да нет у меня сейфа! – теряя остатки самообладания, крикнул пленник.

Одновременно с его репликой здание сотряс мощный взрыв. Я не удержался и рухнул на пол. Сначала я решил, что враги снова пошли на приступ, но потом вспомнил о найденных саперами устройствах и обеспокоенно взглянул в сторону служебного хода в подвал. Дым оттуда не валил, и особых разрушений в той части здания не наблюдалось. Значит, взрыв имел иное происхождение.

Все стало ясно, когда в двери нашего укрытия ввалился один из вражеских солдат. Паша тут же влепил в него несколько пуль, но это оказалось лишним. Когда тело воина рухнуло на пол, мы рассмотрели три торчащих из его спины арбалетных стрелы. Я выглянул в окно и увидел довольно мрачную картину. Позади подбитого броневика завершалась рукопашная схватка. Раскрашенные дикари добивали «правительственных» солдат. Воины владели искусством фехтования на мясницких тесаках довольно слабо и потому безнадежно проигрывали. Было понятно, что, расправившись с немезидцами, «дикие» пойдут на штурм наших позиций, но, пока между ними и нами стоял буфер из остатков войск «Эрика», из ситуации следовало выжать максимум возможного. Придя к такому выводу, я выпрыгнул во двор и, подняв оба пистолета на уровень плеч, бросился к развалинам одноэтажки. На окрики Паши я не обращал внимания. Для долгих объяснений не было времени. «Дикие» убивали без разбора, и жизнь моих стажеров теперь оказалась в еще большей опасности, чем минуту назад…