Книга Осторожно! Муж - волшебник, или Любовь без правил, страница 20 – Франциска Вудворт

Аттан что-то прошептал и провел рукой над часами. Они дрогнули, а потом цепочка, которая крепилась к их корпусу, ожила и, извиваясь словно змея, поползла в сторону Филисии.

Девушка взвизгнула и буквально отпрыгнула от стола.

— Нет-нет! — вскрикнула она.

— Зачем ты их взяла? — ледяным тоном потребовал ответа аттан, привставая и подхватывая часы, которые чуть не упали со стола, стремясь догнать девушку. Он сжал руку, и они успокоились. Я отметила, что на его лице проступила бледность.

— Хотела, чтобы ее выпороли! Она рабыня, никто, а нос задирает, как… как… — дрожащим голосом произнесла Филисия и расплакалась.

— Выпороть, говоришь… — медленно повторил аттан, с безучастным видом смотря на нее. — Что ж, ты сама выбрала себе наказание. Двадцать плетей, и чтобы завтра ноги твоей не было здесь. Заменишь служанку в доме управляющего, если он согласится тебя взять. Пошла вон!

Поклонившись, та поспешно покинула комнату, а я догадалась, что он в курсе ее амуров.

— Ее и правда выпорют?! — потрясенно посмотрела я на мужчину, как только за ней закрылась дверь, даже не зная, как реагировать на подобное наказание.

— Тебе ее жаль? — приподнял он бровь.

— Это же варварство!

— На ее месте могла быть ты.

— Почему вы мне поверили? — не могла не спросить я.

— Поверил?! Твои доводы были убедительны, но все подтвердили часы. Ты же сама видела, что они отреагировали именно на нее.

— Да ладно вам! Эти фокусы хороши для служанок: чуть часы сдвинулись, и она со страху во всем призналась. Честно говоря, не ожидала, что вы будете из себя волшебника разыгрывать.

— Разыгрывать?! — как-то странно посмотрел на меня он.

— Только не говорите про магию! Эти балаганные фокусы хороши для неокрепших умов селян. У нас такое фокусники вытворяют… — начала говорить я и осеклась, проклиная себя за болтливость.

— Такое? — спросил он, и над его раскрытой ладонью вспыхнул огонь, размером с теннисный мячик.

— Здорово! — восхитилась я, улыбнувшись и протягивая к огоньку руку.

— Тебя не учили не совать руки в огонь? — в раздражении спросил аттан, отводя свою ладонь и гася светящийся шарик.

— Так он настоящий? Или это проекция?

Над ладонью опять вспыхнуло пламя, но поменьше. Аттан взял со стола лист бумаги и, поднеся к нему, поджег его.

— Никогда бы не подумала, что вы увлекаетесь фокусами, — прокомментировала я.

— Ты называешь магию фокусами?

— Дело ваше, как это называть, — не стала я спорить с ним, — но я бы не советовала работать с огнем в библиотеке.

Взгляд аттана уперся в меня, и молчание затягивалось. Ага, как раз хватило времени вспомнить о том, что советы я раздаю хозяину дома. Ладно, это меня не касается. По крайней мере, чего я переживаю? Это же не мой дом может сгореть.

— Я могу идти? — поинтересовалась у него.

Он смотрел на меня, как будто хотел что-то спросить или сказать, но в конечном итоге бросил краткое: «Иди». Шла я, спиной чувствуя его пристальный взгляд на себе.

— Что у вас произошло?! — Стоило спуститься вниз, как ко мне тут же устремилась Агата. — Филисия рыдает и проклинает тебя. Никто не может понять, в чем дело.

— Она украла часы аттана и подложила их мне в комнату, а сама направила меня убираться в библиотеку, где он их оставил.

Экономка ахнула, прикрыв рот рукой, но быстро взяла себя в руки, сделав правильные выводы:

— Если она рыдает, а с тобой все в порядке, значит, ее выходка на этот раз не удалась.

— Да, аттан заставил найденные часы двигаться, она испугалась и во всем призналась, — кратко рассказала я.

— Как ее накажут?

— Выпорют. — На этом слове я споткнулась, до конца не веря в происходящее. Одно дело предполагать чисто гипотетически, и совсем иное, когда наказание становится реальным. — И с завтрашнего дня отправят в дом к управляющему.

— Не может быть! — Глаза Агаты зажглись радостным блеском.

Известие об этом распространилось по дому как лесной пожар. Все гадали, накажут Филисию или за нее заступится управляющий, которого вызвали в библиотеку к аттану.

Вскоре от хозяина поступило распоряжение собраться всем во дворе, и люди побросали работу, выходя на улицу Появилась и Филисия, которая хоть и была бледна, но рыдать уже перестала. Когда все собрались, к нам вышли аттан с управляющим.

Осмотрев всех тяжелым взглядом, слово взял хозяин дома:

— Сегодня одна из служанок совершила вопиющий проступок. Она посмела украсть мою вещь и врать, глядя мне в глаза. Исходя из личной неприязни, в своем преступлении она обвинила новую рабыню, желая, чтобы ту выпороли. Я посчитал это достойным наказанием для нее самой. Предупреждаю, я не терплю обмана и наказывать буду со всей жесткостью! За то, что посмела обмануть меня, я назначаю десять плетей, а за то, что оклеветала другого человека, — еще десять. Наказание привести в исполнение немедленно.

На наших глазах лакеи вынесли лавку, и с высоко поднятой головой к ней подошла Филисия.

— Думаю, вам стоит самому наказать ее, — посмотрел аттан на управляющего. Тот замялся, но побоялся спорить, приказав принести ему плеть.

— Позвольте вмешаться! — подала голос я, не выдержав напряжения. Мое сознание отказывалось принимать, что сейчас на моих глазах будут пороть человека. Аттан и все присутствующие посмотрели на меня.

— Что ты хотела?

— Я прошу о снисхождении. Не стоит пороть человека за то, что он глуп. Ее обман быстро раскрылся и не причинил никому вреда. — Все просто задохнулись от моей смелости, лишь один аттан сохранял полное спокойствие.

— Ты считаешь, что лгать мне и отнимать мое время простительно? — обманчиво спокойно поинтересовался мужчина, а у меня поползли по спине мурашки от его тона, и я решила немного сбавить обороты.

— За это вы уже назначили наказание. Прошу лишь смягчить его и избавить ее от наказания за клевету на меня. Я не пострадала и ее прощаю.

Мои слова уязвили Филисию, и я почувствовала на себе ее ненавидящий взгляд, но сама смотрела лишь на аттана.

— Подойди, — приказал он, и с гулко колотящимся сердцем я приблизилась к нему. Мужчина разглядывал меня с интересом исследователя, которому попалась забавная зверушка. Управляющий же смотрел на меня тяжелым взглядом. Если раньше он меня просто невзлюбил, то сейчас люто ненавидел.

— На ее месте могла быть ты. В разное время из дома уволили двенадцать девушек, обвиненных в воровстве, и у каждой из них был конфликт с ней. Их выгнали, не заплатив, и за них никто не заступился.

Я еще раз повернула голову в сторону Филисии, а потом перевела взгляд на аттана, посмотрев ему прямо в глаза.