Онлайн книга «Август Хромер»
|
Да, Франц, я знаю. Когда я только узнал о своей способности и начал учиться её сдерживать, меня бросало в холодный пот и всего трясло. Как и все иоанниты, я перестал видеть людей, как серую однородную массу. Пришлось долго и целенаправленно заставлять себя вернуть это видение… Было тяжело, и так хотелось не сдерживаться и отдаться инстинктам. Когда я впервые увидел, чем закончилось прочтение, резко изменил своё мнение на этот счёт и стал гнать навязчивую идею с новой силой, как плешивую блохастую псину. Посреди тишины ночи, нарушаемой истошными криками борющихся с огнём солдат, раздалось шуршание, усиливающееся с каждой секундой. Сил, моральных и физических, в нас не осталось настолько, что мы даже не отреагировали на этот шум. Хорошо ещё, что этого и не требовалось: из-за деревьев показался Картер с пятью походными сумками за плечами. Иоаннит, который в десятки раз сильнее человека, без труда донёс их все. – Запас еды на пятерых примерно на две недели, – хвастливо свалил сумки себе под ноги воришка, – Теперь можно двигаться! Как бы там ни было тяжело, но дать ходу следовало незамедлительно, чтобы не попасться к утру солдатам. Расхватав сумки, мы выстроились в линию, дожидаясь одного только Лоренталя – тот продолжает сидеть на сваленном стволе и пялиться бесцельно в сияющую серебром траву. – Эй, здоровяк! – задорно окликнул товарища Картер и метнул ему сумку, – Жрачка есть, лагерь горит, а мы живы! Пора в путь, не грусти! – и уже Францу, – Узнали имя мрази, что нас сдала? – Тешмар Гиафриц, – нехотя отозвался настоятель и двинулся за поднявшимся всё-таки апатичным воином. – Как узнали? Оторвали генералу пятки? – посмеялся сам своим шуткам Картер. – Лоренталь его прочитал… С балагура тут же сошёл задор, и он стал мало отличим от нас, давно вогнанных в траурное состояние. Долгое время он стоял посреди поляны и хлопал глазами, не веря в случившееся, а затем лишь глухо брякнул: – Твою мать. Нас уходило пятеро. Как предрекал Франц, примерно к утру нас останется четверо. Под утро мы были уже у небольшой деревушки Нолипа, ближайшей к Восьмой Резиденции. Все встречные поселения, как и на пути к первому убежищу, приходилось обходить по широкой дуге, чтобы ни в коем случае не засветиться. Спустя какое-то время мы набрали приличную скорость, но её постоянно сбивает Лоренталь, что плетётся раненой черепахой. Перегруженный тяжёлыми мыслями, он ни на что не обращает внимания и просто переставляет ноги, идя в одном с нами направлении. Сейчас он мысленно далеко, но, всё же, Франц ошибся: он дотянул до утра. Вот только он бредит. Шепчет и бормочет себе под нос что-то невнятное, отмахивается от несуществующих мух перед лицом, бешено вращает глазами. С ним никто старается не говорить, поскольку он просто перестал нам отвечать. Просто идти дальше и ждать, пока он окончательно свихнётся? А мы можем что-то ещё? К полудню нашему отряду удалось проделать немалое расстояние и добраться до холмистой местности в северо-восточной части страны. В общей сложности мы протопали не меньше тридцати миль. – Эй, стойте! – раздался из-за спины взволнованный голос Вирюсвача. Я, Картер и Франц, шедшие впереди, разом обернулись и застали пугающую картину: одноглазый Вирюсвач стоит над упавшим на колени здоровяком и трясёт его за плечо. Глаза Лоренталя потеряли фокус, словно покрылись слепыми бельмами, тело обмякло и стало похоже на разваливающийся мешок с навозом. Кажется, что он совсем не дышит. – Что с ним? – подскочил поближе всклокоченный, как пёс после драки, Франц. – Просто остановился и упал на колени, – растеряно промямлил одноглазый. Настоятель скинул с плеча сумку и попытался дотронуться до лица впавшего в абстракцию воина, но тот внезапно очень ловко отмахнулся. Покачавшись на коленях, он замычал: – Он убивал людей… Жестоко и много убивал, или это я их убивал… я помню, но не помню, чьи именно это воспоминания… Он ненавидит иоаннитов. Я ненавижу иоаннитов? – его глаза стрельнули по нам, – Я вас ненавижу! Я вас боюсь! Идите прочь! Лоренталь схватился за секиру, что ясно дало нам понять: он неадекватен и готов на любую глупость. Лоренталь совершенно перестал соображать… Дабы не попасть ему под горячую руку, мы поспешили отстраниться подальше. – Я учился в Ордене, меня учили сражаться, меня учили ценить жизнь… А я отдавал приказы и сжигал деревни! И не чувствовал жалости к умирающим! Или это не я? Я помню это… В детстве его унижал дядя, а теперь я чувствую всё это унижение… Всё разом… – Лоренталь! – громко гаркнул Франц, – Лоренталь, ты никого никогда не убивал так жестоко и беспринципно, как видишь в своих воспоминаниях! Это не твои воспоминания! Не тебя унижали когда-то! Ты – иоаннит! Вспоминай это! Громила не слушает, не может услышать отчаянных внушений настоятеля. Сжав древко могучего оружия, он медленно поднимается на ноги. – Тешмар… Он не сомневался ни на секунду, он был уверен, что поступает правильно… Войска двинулись тут же, монарх даже не сомневался с принятием решения. Соседи и союзники настаивали на объявлении иоаннитов вне закона… Грозное древнее оружие воина взметнулось в воздух и застыло перед ним на вытянутых руках. Мы отступили ещё на шаг подальше. – Брось оружие, Лоренталь! – завопил доведённый до предела Франц, – Не смей нападать! – Я не люблю рыбу… или люблю… Она гадкая… Кто-то из нас ненавидит рыбу… Сжав покрепче тёмное древко, воин развернул секиру лезвием вверх и с силой махнул на себя, одновременно бросив голову навстречу! Описав четверть круга, страшное тёмное лезвие ударило в лоб Лоренталю… Здоровяк умер мгновенно, застыв в предсмертной позе статуей… Не в силах больше выносить в голове дикую путаницу собственных и чужих мыслей, он просто решил их выковырять остриём топора… Вероятно, он так и не понял, что собирается убить себя. – О, Господи, Лоренталь! – схватился за голову Франц. – Чёрт! – выругался Картер, ринувшийся было перехватить оружие здоровяка, – Что он натворил? – Нам следовало самим его убить, чтоб не мучился, – неожиданно твёрдо сказал Вирюсвач. – Что ты мелешь? – меня просто раздирало от его слов, а кулаки готовы вонзиться в надменное одноглазое лицо! – Август, поверь, он прав, – присоединился к Вирюсвачу Франц. – Но что значит, «следовало его убить»? – взревел я раненным медведем. – Его смертью, всё равно, и закончилось бы. Я видел десятки таких случаев, Август, и никто не прожил больше суток спустя прочтения. Понимание, что ничего исправить нельзя, так и не пришло, я так и не смирился, но заставил себя, понимая, что так должно быть правильно. Ещё долго я мог бы спорить, что Лоренталю можно было помочь, он мог бы протянуть какое-то время, а потом всё прошло бы. |