Книга 13-й карась, страница 32 – Валерий Квилория

– Тоже мне, теория невероятности! – пробурчал Лера, но всё же шагнул в левый коридор.

Крутой дугой коридор повёл их вверх. Сделав полную спираль, они оказались на пороге небольшой узкой комнаты. Под одной из её стен располагалось каменное ложе. Над ним высился высеченный в камне крест. Каменный же стол виднелся подле другой стены, из узкого окна которой бил яркий свет.

– Да это келья монашеская, – определил сходу Шурка.

Он прильнул к окну-бойнице и с высоты птичьего полёта рассмотрел внизу скалы и пену морского прибоя вокруг них.

– Сколько ж этому подземелью лет? – ахнул он.

– Может, тут сам Христос жил, – предположил Лера.

– Вряд ли, если только какой-нибудь апостол. Вот, Анд рей, он по Руси ходил, или Пётр. И скалу из-за него так назвали.

– Но это же камень по-гречески, – напомнил Лера.

– А ты проверял? – заупрямился Шурка. – Кто знает, чего там делалось.

Обследовав келью, мальчишки двинулись дальше. Коридор теперь шёл прямо, не уводя ни вверх, ни вниз и очень скоро закончился тупиком. Лера поднёс факел, и пламя неожиданно затрепетало. Стена тупика была составлена из аккуратно подогнанных друг к другу камней.

– Ну-ка, отойди, – взволнованно попросил Шурка.

И когда Лера отошёл, и в тупике стало темно, увидел то, что предполагал увидеть. Меж камней сочился едва видимый дневной свет.

– Ага! – обрадовался Шурка и, что есть силы, ударил в стену ногой.

А потом ещё и ещё, пока несколько камней, наконец, поддались и выпали из стены. В подземелье ворвался ослепительный солнечный день. Странно, но звука падения камней с той стороны друзья не услышали. Привыкнув к яркому свету, Шурка снял рыцарский шлем, опустился на четвереньки и осторожно просунул голову в образовавшееся отверстие.

– Что там? – присел рядом Лера.

Шурка не ответил и даже не шелохнулся. Лера почувствовал недоброе.

– Ты чего? – тронул он друга за плечо и вдруг почувствовал, что того колотит крупной дрожью.

– Ёлки-палки! – испугался Лера.

Отбросил факел, взял Шурку поперёк туловища и оттащил от дыры. Шурка тотчас завалился набок.

– Трещины, – простонал он, шаря рукой подле себя.

Лера всмотрелся и различил, что пол, как и стена, состоит из отдельных камней.

– Пропасть, – пришёл в себя Шурка, – пропасть под нами.

Ещё не понимая, в чём опасность, но, чувствуя, что надо немедленно спасаться, Лера схватил Шурку за шиворот и попятился вглубь коридора.

В келье мальчишки остановились и присели передохнуть.

– Там такая высотища, – рассказывал Шурка, поёживаясь. – Жуть. И пустота под нами. Скалы совсем не видно.

– А что ещё? – интересовался Лера.

– Море, камни на берегу, потом чёрные мурашки побежали и всё.

Подобрав оброненную шашку и шлем, друзья пошли обратно к подземному перекрёстку. И хотя путь был уже знаком, спускались медленно, попеременно освещая пол и стены. Опасались трещин, провалов и прочих подземных ловушек.

– Я в кино видел, – рассказывал Лера. – Один раз пройдёшь – ничего. А на второй – в полу люк открывается, и летишь прямиком в яму. А в ней или ядовитые змеи, или острые колья на дне.

Правый коридор, в который мальчишки вступили с великими предосторожностями, вскоре тоже закончился тупиком. Шурка тщательно ощупал стену. Но, даже убедившись, что она не имеет никаких трещин, бить в неё ногой не стал. Да и зачем. Перед ним была настоящая глыба.

– Теперь нам точно конец! – безнадёжно сел он на землю.

– Ничего не «конец», – рассердился Лера.

Пошарил под стеной и точно – отыскал полусферическое углубление.

– Ха! – радостно воскликнул он.

Вставил каблук сапога в дно каменной чаши и налёг на него всем телом. В глубине раздался всё тот же гулкий щелчок. Друзья толкнули стену тупика, и каменный блок тихо отошёл в сторону. Взорам мальчишек открылась обширная, залитая дневным светом, пещера. Увы, радость их оказалась недолгой. Посреди пещеры стоял стог сена, чуть поодаль – другой.

– Да мы по кругу прошлись и к наркоманам вернулись, – заключил уныло Шурка.

Действительно, перед ними была сенная пещера. Из левого прохода, ведущего в пещеру с конопляным семенем, доносились громкие голоса.

– Она в тапоськах! – кричал с надрывом Момент. – Серых! В сёрную клетоську!

– Я тебя опять ведром стукну, – грозил ему Косяк.

– А я – крышкой, – вторил Кокс.

Раздались бурные рыдания, сквозь которые с трудом пробивались отдельные слова: «в тапоськах», «на босо копыто».

– Что делать будем? – почесал в затылке Лера.

– Подождём до ночи, – предложил Шурка. – Они уснут, мы и смоемся.

– В темноте далеко не убежишь, – не согласился Лера.

– А что тебе призрак сказал?

Лера стал вспоминать.

– Погоди-ка, – наморщил он лоб. – Поручик говорил, что наркоманов можно победить их же зельем.

– Марихуаной, что ли?

– Точно! – просиял Лера. – Надо стог поджечь.

Недолго думая, Шурка выхватил у друга горящий факел и решительно направился к конопляному сушняку.

– Стой, – зашипел Лера, – а то сами обнаркоманимся.

– Да мы сто раз успеем спрятаться, – парировал Шурка, но всё же остановился.

– Слушай, – вспомнил он. – Машку тоже надо спрятать.

Под споры и переругивания наркоманов, друзья пробрались в коровью пещеру. Поглаживая и шепча Машке на ушко нежные слова, Шурка увлёк её в потайной ход. А Лера натаскал туда сена. Только после этого они подожгли коноплю. Пока наркотическая трава дымила и нехотя разгоралась, мальчишки поставили каменный блок на место. Ни дыма, ни звука до них более не доходило.

Друзья лежали на сене, а корова стояла над ними, мирно чавкала и вздыхала. Молчали. Шурка, вытянув руку, гладил Машку по тёплой морде.

– Интересно, – спросил Лера, – сколько наркоманы живут?

– Не знаю, – отозвался Шурка. – Но не больше собаки. Мать рассказывала, что наркотик, как яд. Попробовал – и ты мертвяк. А то, что наркоманы дышат, так это им только кажется, что они живы. В общем, ходячие покойники, одни наркотики в голове.

– А путешествия, а древние захоронения?

– Да плевать они на это хотели, если нечем уколоться.

– А эти вот работают, мешки грузят?

– Так они же за наркотики и стараются.

В тупике было темно, и Лера незаметно перекрестился. «Упаси меня Боже от этой гадости», – подумал он.

Когда мальчишки вновь отворили тайный ход, в воздухе витал странный запах, как будто сгорели старые заношенные носки.