Онлайн книга «Сага о реконе»
|
Машину покупать? Да ну её… А вот потратиться на приключение, на исполнение желания – это дело. Костя до сих пор не мог себе простить того случая, когда прочитал в объявлении на столбе, что собирается, дескать, экспедиция в Шамбалу и приглашаются желающие. Тогда он просто не поверил, убедив себя, что это дурацкий розыгрыш. А если нет? А если он упустил тот самый шанс, который мог превратить его жизнь в волшебную сказку? Щепотнев улыбнулся понимающе, выпуская дым и щуря глаза. – А со временем у тебя как? – поинтересовался он. – Наша экспедиция к предкам займет не меньше двух недель. – Как раз! У нас занятия с пятнадцатого. – А я тогда отгулы возьму… Короче, подваливай ко мне послезавтра. М-м… Нет, давай лучше сразу в субботу! О’кей? – О’кей! Глава 2
Семен Щепотнев Аллигатор клавиатуры Уссурийск, редакция газеты «Новый край» Семёну Семёновичу не повезло с характером. Служа опером убойного отдела, он зря свой хлеб не ел – гонялся за уголовным элементом, ловил его и сажал. Нет, если честно, Шимона прельщало не торжество закона, его увлекала «самая увлекательная из охот – охота на человека». Хотя какая разница? «Вор должен сидеть в тюрьме!» Вот всякая криминальная шелупонь и отправлялась за решетку – небом любоваться, в крупную клетку. Беда заключалась в том, что Семен не лебезил перед вышестоящими и не терпел брехни. Вот поэтому-то, когда милицию превратили в полицию, капитан Щепотнев не прошел аттестацию – начальство оставило при себе самых прогибистых. Само собой, жополизы не умели бороться с криминалом, и раскрываемость преступлений упала ниже некуда; но кого это волновало? Это в Америке, где шерифов с окружными прокурорами выбирают, компетентным органам приходится ломать голову, как ублажить пипл. А у наших головняк бывает совсем по иному поводу – как бы удоволить начальство. Вот поэтому-то Михе Вальцеву, сыскарю от Бога, пришлось устраиваться секьюрити в супермаркет «Фреш25», а опера Щепотнева взяли в штат районной газеты. Судьба! Ясным утром в пятницу Семен опоздал на работу. Минуток на пять всего; но Тамара Николаевна, исполняющая обязанности ответсека [16] , свято чтила Трудовой кодекс, а посему встретила злостного нарушителя дисциплины поджатыми губками. – Я исправлюсь! – пообещал ей Щепотнев мимоходом и юркнул в отдел криминальной хроники. Плюхнувшись на кресло за своим столом, он первым делом включил комп. Тот злобно загудел, как трактор у вечно пьяного механизатора. Любаня, сидевшая за столом напротив, уже вовсю долбила клавиатуру, выдавая строки на-гора. Ирка-корректор неторопливо красилась по соседству. Пока комп загружался и давил вирусов, Семен крутнулся в кресле, обозревая свой «неживой уголок». Лет пять назад он украсил простенок челюстями акулы – привет с Южно-Китайского моря. Тогда они втроём отправились на неприметный островок, у берегов которого затонул в войну японский эсминец. Теплые воды просто кишели тигровыми акулами и мако [17] , но было ради чего рисковать: в каюте капитана эсминца, если верить пожелтевшим страницам судового журнала, пестревшего выцветшими иероглифами, находился ржавый ящик с рубинами из оккупированной Бирмы. Ничего они тогда не нашли, даже пустого ящика, зато сувенирами разжились. И не только… Семен почесал под коленкой, куда его цапнула акулка, слава Богу, мелкая. Ниже расщеперенных челюстей тускло поблескивал опаленный камешек – память об экспедиции в тайгу, где рухнул Сихотэ-Алиньский метеорит. Место было просто кошмарное – все усеяно, буквально усыпано клещами! Настоящие клещиные кучи. Целые завалы переносчиков энцефалита и прочих гадостей жизни. Куснет такой, и думай – то ли помрешь, то ли дурачком станешь. Каждую минуту приходилось снимать с себя по десятку кровососов, никакие спреи не помогали. Вдвоем с напарником они копали шурфы на склоне сопки, и удача-таки улыбнулась им – три рюкзака набили осколками небесного тела; а метеоритное вещество шло по два с лишним доллара за грамм. Правда, быстренько нашлись охотники на охотников за метеоритами, но ничего, отбились… Щепотнев шевельнул плечом, задетым пулей, – ноет теперь в дождливую погоду. А вот замысловатый горшочек. Настоящий Бохай, VIII век. Искали потерянную плантацию Дерсу Узала, где этот «последний из удэге» рассадил женьшень, а наткнулись на бохайское городище. Перелопатили культурный слой, нарыли всякой всячины, а чуть углубился в лес дед-корневщик, до ветру сходив, так сразу и орать: «Панцуй! Панцуй! [18] » «Какой панцуй?» – кричим. «Панцуй-липие! – вопит. – Много-много!» Целый мешок тогда накопали. Как картошки с дачи… – Пошли покурим? – предложила Ирина, облизывая губы и рассматривая сей процесс в зеркальце. – Ты что? – оторопел Семен. – Как можно? В рабочее время? Ирка засмеялась и крикнула: – Ромашка! На перекур! – Иду! – откликнулся Ромка, выбираясь из своего закутка. Мелкий, щуплый, он походил на отрока. Взяли его на работу временно, пока худред [19] не выйдет из декрета. За лето Ромка пообвыкся, пообтерся, почти расставшись с робостью. Наглеть даже стал. Газету, правда, верстал неплохо. Без нареканий. – Семен Семеныч, – сказал верстальщик, накидывая куртку. – Гороскоп! – Как ты мне надоел, – вздохнул Щепотнев. Ромка, хихикнув, скрылся за дверью, а Семен взялся за астропрогноз. Эту дурацкую астрологию он презирал, но читатели жаждали узнать, что им там звезды рекомендуют. Спрашиваете – отвечаем. – Овны вы все, – проворчал Щепотнев. – Козероги… |