Книга Замаранные, страница 29 – Йон Колфер

«Кармин был счастливым парнем, – подумал я. – Что он с тобой сделал?»

– Поцелуй меня, малыш, – простонала она. – Я так долго об этом мечтала…

Что ж, мне повезло дважды за один день. Жаль, что все это происходило на фоне такого количества крови.

– Давай, Кармин, – нетерпеливо сказала София, и ее голос стал суровым. – Нет поцелуя, нет таблетки.

И я ее поцеловал. Она схватила меня за волосы на затылке, и наш поцелуй получился долгим и томным, как в кино. Примерно через год я начал жалеть, что меня зовут не Кармин.

Мы прервались, чтобы глотнуть воздуха, и глаза Софии стали влажными. По щекам потекла синяя тушь.

– В нас все еще осталась искра, Кармин.

Я и сам был немного взволнован.

– Да, София, это было здорово.

Она сморщила нос.

– А что случилось с твоими волосами?

Я проводил ее вверх по ступенькам, а Призрачный Зеб смеялся мне в ухо.

Я закрыл за Делано дверь и через три ступеньки помчался вниз, в свою квартиру. Дикон поднялась на ноги и, пошатываясь, бродила по комнате; с ее губ сыпались проклятия и ругательства. Она еще не полностью пришла в себя, но времени у меня осталось совсем немного.

Она заметила меня одним закатившимся глазом и бросилась в мою сторону, словно актер массовки из «Дня мертвецов».

– Спокойно, детектив Дикон, – сказал я, галантно направляя ее к останкам дивана.

Она плюхнулась на разорванные подушки. Почти все ее тело оказалось под ними, от груди до коленей. В любой другой день я бы искренне посмеялся – но точно не вчера или позавчера.

– Как ты себя чувствуешь, детектив?

– Да пошел ты сам знаешь куда.

– Я там уже был, помнишь?

– Неужели? Я не заметила.

– Из очень авторитетного источника мне стало известно, что у меня чудесное пи-пи.

Глаза у Дикон начали проясняться, в них появилось лукавое выражение.

– Хорошо. Это было замечательно. Ты был как жеребец, Дэниел. – Она потрясла передо мной наручниками. – Так что сними их с меня.

Я задумчиво кивнул, снял один наручник, но тут же застегнул его на обнажившемся металлическом каркасе дивана. Дикон даже не попыталась рвануть цепочку.

– Ублюдок, – вздохнула она, закатив глаза.

– Это временная мера, – заверил я ее. – До тех пор, пока я не решу, что с тобой делать.

– Может, воткнешь мне нож в лоб?

Я обдумал ее предложение.

– Заманчиво. Но нет. Давай я стрельну тебе в плечо, а ты после этого выпустишь в себя дюжину пуль?

– Не смешно, Макэвой, – сказала Дикон и без особой надежды на успех попыталась меня лягнуть.

– Вот именно.

Я закончил одеваться, повесил свою куртку на гвоздь и сбегал на кухню, где подставил голову под струю воды.

– Почему Горан хотела тебя убить?

Дикон сплюнула на мой пол.

– Кровь. Я прикусила язык. Можешь не сомневаться, я доберусь до твоей безумной суки.

– Это из-за Фабера? Она почему-то не хотела, чтобы вы за ним следили?

– Мне все равно, где она прячется. Никто не может напасть на Ронел Дикон и остаться безнаказанным.

Я торжествующе хлопнул в ладоши.

– Ронел! Ну, привет, Ронел.

Дикон презрительно прищурилась.

– Как правило, меня называют Ронни. И обычные парни, и голубые.

Я кивнул.

– Ронни. Да, подходящее имя для хорошенькой женщины, или лесбиянки, как посмотреть. – Я осторожно вытер голову, застегнул «молнию» на сумке и закинул ее на плечо. – Ну, Ронни, ты готова к сотрудничеству?

– Тебя разыскивают, Макэвой. Если ты мне сдашься, я посмотрю, что можно для тебя сделать.

– Брось, у тебя труп в багажнике.

– Об этом знаешь только ты. А ты – паршивый убийца с ножом. Кто тебе поверит? Если б я была такой же продажной, как Горан, то могла бы легко придумать сценарий, в котором ты убил мою партнершу, а меня держал в заложницах.

Мне совсем не понравилось то, что она сказала, – особенно блеск в ее глазах.

– Что ж, я рискну и сдам тебя.

Дикон покачала головой.

– Я тебе не верю. Одна из пуль в плече Горан – твоя. Например, ты убил Конни Делайн, а потом пристрелил офицера, который вел расследование. Могу поспорить, мое начальство в это с легкостью поверит.

Она была права.

– Что ж, Ронни, тут я не стану с тобой спорить.

– Ты меня понял, Дэниел. Мне остается лишь всадить пулю тебе в голову, а потом поплакать на похоронах Горан.

Она произнесла Дэниел так, словно имя это было фальшивым и могло обмануть кого угодно, но только не Ронел Дикон.

– Ты будешь плакать? Я готов заплатить деньги, чтобы на это взглянуть.

– Ты это уже видел, недоумок.

И вновь леди оказалась права. Прошлой ночью, когда она подходила к моей двери, у нее на щеках были слезы.

– Ты не станешь меня убивать, Ронни.

Она пожала плечами.

– Во всяком случае, без пистолета. Если только ты не захочешь драться, как мужчина.

– С Нового года я перестал быть крутым. Вредно для здоровья.

– Иди в задницу.

– Нет, спасибо.

Я повернулся к ней спиной. У меня разболелась голова, и я направился в туалет, чтобы справить нужду, а заодно проверить свою шляпу.

– Вот мой план, Ронни, – продолжал говорить я оттуда. – Я собираюсь поставить твою машину в безопасное место. Ну, ты знаешь, ту, в багажнике которой лежит мертвый детектив. И еще я прихвачу твою залитую кровью блузку, по которой ваши эксперты все прочитают, как по книге. А потом я вернусь сюда, и мы все обсудим. Ты хочешь сохранить карьеру – я тоже.

– Грязный шантажист, – выкрикнула Дикон из-за дивана. – Может быть, мне следовало попросту вышвырнуть тебя в окно. А вдруг ты приземлился бы на машину?

– Попробуй, куколка.

Боль переместилась куда-то за глаза. Даже в такие минуты люди не могут пожертвовать своим скальпом.

– У меня есть трансплантаты, чтоб ты знала, – с некоторой обидой сказал я, входя обратно в комнату. – Так что моя лысина – явление временное.

Дикон стояла у окна, наручники валялись на полу, в одной руке она держала свой пистолет, а в другой – мой.

– Для тебя, Дэн, – сказала она, – все теперь временное.

Если б у меня было время и необходимая растяжка, я как следует лягнул бы себя в задницу.