Онлайн книга «По ту сторону рифта»
|
«Уходи. Уйди». Баллард кладет руку на плечо Кларк. – Как долго ты терпела надругательства над собой, Лени? – тихо спрашивает она. – Сколько лет? Кларк дергает плечом, сбрасывает ее ладонь и молчит. Чуть перемещается на койке, отворачиваясь. «Она не хочет причинить тебе зла». – Все так, да? Ты не просто выработала стойкость к травмам, Лени. У тебя теперь зависимость от них. Не так ли? Кларк понадобилась всего лишь секунда, чтобы восстановить равновесие. Костюм и линзы делают все проще. Она спокойно поворачивается к Баллард. Даже слегка улыбается. – Надругательства? Какой необычный термин. Я думала, он уже вышел из употребления после охоты на ведьм. Любишь историю, Дженет? – Существует механизм, – начинает рассказывать ей та. – Я читала о нем. Ты знаешь, как мозг справляется со стрессом, Лени? Он качает в кровь различные стимуляторы, вызывающие привыкание. Бетаэндорфины, опиоиды. Если это происходит достаточно часто и долго, то ты подсаживаешься. И никак иначе. Кларк чувствует какой-то звук, разрастающийся в горле, иззубренный кашляющий шум, похожий на скрип рвущегося металла. Только спустя мгновение она понимает, что смеется. – Я не вру! – настаивает Баллард. – Можешь посмотреть сама, если не веришь мне! Разве не знаешь, сколько детей, подвергавшихся насилию, всю жизнь проводят с мужьями, которые их бьют, или они сами себя увечат, или начинают заниматься прыжками со свободным падением… – И от этого счастливы, так? – Кларк все еще улыбается. – Им так нравится, когда их насилуют, бьют или… – Нет, разумеется, ты несчастлива! Но то чувство, которое ты испытываешь, близко к счастью настолько, насколько это для тебя возможно. Поэтому ты путаешь их, ищешь напряжение, стресс везде, где только можешь. Это физиологическая зависимость, Лени. Ты нуждаешься в опасности. Просишь о ней. И всегда просила. «Прошу». Баллард читала, Баллард знает: жизнь – это чистая электрохимия. Нет смысла объяснять, каково это. Нет смысла объяснять, что есть вещи гораздо хуже побоев. Есть вещи, которые хуже того, когда тебя связывает и насилует собственный отец. А потом наступает перерыв, и ничего не происходит. Он оставляет тебя в одиночестве, и ты не понимаешь, надолго ли. Сидишь за столом напротив него, заставляешь себя есть, избитые внутренности стараются вновь собраться вместе; а он треплет тебя по голове, улыбается, и ты понимаешь, передышка затянулась, и он скоро придет. Сегодня ночью, или завтра, или послезавтра. «Естественно, я в этом нуждалась. Просила. А как еще я могла с этим справиться?» – Слушай, – Кларк качает головой. – Я… Но говорить неожиданно трудно. Она знает, что хочет сказать: не только Баллард умеет читать. Через призму жизни, полной сбывшихся желаний, Дженет не может понять одного: с Лени не произошло ничего необычного. Бабуины и львы убивают свой молодняк. Самцы колюшек бьют самок. Даже насекомые насилуют друг друга. На самом деле это не надругательство, это всего лишь… биология. Но сказать подобное вслух она по каким-то причинам не может. Пытается, потом еще раз, и в конце концов наружу вырывается почти детский вызов: – Да что ты вообще знаешь? – Много, Лени. Я знаю, что ты подсела на боль, а потому будешь выходить со станции и продолжать испытывать рифт на прочность, провоцировать его на убийство. И рано или поздно он тебя убьет, разве ты этого не видишь? Поэтому тебе здесь не место. Поэтому тебя нужно отправить обратно. Кларк встает: – Я не вернусь. – И направляется к люку. Баллард протягивает к ней руку. – Постой, тебе нельзя уходить, ты должна меня выслушать. Это еще не все. Лени кидает на нее абсолютно равнодушный взгляд: – Спасибо за заботу. Но я могу уйти. И могу покинуть станцию, когда мне вздумается. – Если ты сейчас выйдешь, то потеряешь все, они наблюдают за нами! Ты что, до сих пор этого не поняла? – Баллард повышает голос: – Послушай, они все про тебя знают! Они ищут таких, как ты! Проверяют нас, не знают точно, какого типа личности справятся с работой здесь лучше, поэтому смотрят, кто сломается первым! Как ты не понимаешь, вся эта программа – эксперимент! Всех, кого сюда послали: меня, тебя, Кена Лабина, Лану Чунг… Мы все – часть хладнокровного эксперимента… – А ты его проваливаешь, – спокойно резюмирует Кларк. – Понимаю. – Они используют нас, Лени… Не выходи туда!!! Пальцы Дженет впиваются в Кларк, словно присоски осьминога. Та их резко отталкивает. Открывает люк, распахивает его. Слышит, как напарница встает за спиной. – Ты больная! – кричит Баллард. Что-то врезается прямо в голову Кларк. Она падает ничком на пол коридора, трубы больно впиваются в ладони. Лени перекатывается на бок и поднимает руки, защищаясь, но Баллард перешагивает через нее и направляется в кают-компанию. «Я не боюсь, – замечает Кларк, поднимаясь на ноги. – Она меня ударила, а я не боюсь. Ну разве не странно…» Откуда-то поблизости доносится звон разбитого стекла. Баллард орет в кают-компании: – Эксперимент закончен! А ну выходите, гребаные садисты! Кларк идет по коридору, заходит в каюту. Осколки заостренными сталактитами висят в раме. Стеклянные брызги усеивают пол. На стене, прямо за разбитым зеркалом, объектив «рыбьим глазом» следит за каждым уголком комнаты. Баллард смотрит прямо в него, не отрываясь. – Вы слышите меня? Я больше не играю в ваши идиотские игры! Хватит с меня спектаклей! Кварцитовая линза отвечает бесстрастным взглядом. «Так ты была права, – размышляет Кларк, вспоминая о простыне в каюте Дженет. – Ты все поняла, нашла аппаратуру в своей собственной каморке, и, моя дорогая подруга, ты ничего мне не сказала. Как долго ты уже знаешь?» Та оглядывается, видит Лени и скалится в объектив: – Ее-то вы одурачили, это нормально, она же долбаная психопатка! Она же не в себе! Ваши маленькие тесты ни хера меня не впечатлили! Вообще! Кларк делает шаг вперед. – Не называй меня психопаткой, – голос ее абсолютно спокоен. – Да ты такая и есть! – кричит Дженет. – Ты больна! Безумна! Вот почему ты здесь, внизу! Им нужно, чтобы ты была больна, они зависят от твоего психоза, а ты уже настолько с катушек съехала, что сама этого не замечаешь! Прячешь все под этой… своей маской, сидишь там, как медуза, мазохистка, размазня, и принимаешь все, что тебе скармливают… просишь этого… «А ведь так и было, – понимает Кларк, сжимая кулаки. – И это самое странное». Баллард начинает отступать, Лени медленно приближается, шаг за шагом. «Только здесь, внизу, я поняла, что могу дать отпор. Что могу победить. Этому научил меня рифт, а теперь и Баллард…» |