Онлайн книга «Ахульго»
|
На краю Ашильты, на речке, была устроена мельница, в которой дробили и перемалывали известняк. Затем в него добавляли молоко и яйца, а полученную смесь в деревянных ведрах тоже отправляли на скалу, где строилось укрепление. Шамилю хотелось поскорее увидеть свою семью, но он решил сначала взглянуть на старания Сурхая. Несмотря на легкие раны, полученные в походе и еще не до конца зажившие, Шамиль поднял на плечи тяжелый брус и начал подниматься на утес. Его примеру последовали и Юнус с Султанбеком, но последний взвалил поверх своих двух брусьев еще и мешок с известью. Люди приветствовали своего имама и поздравляли с благополучным возвращением. Шамиль в ответ кивал и отвечал, как принято, только не пожимал рук, потому что руки его были заняты. Юноши просили имама отдать им свой брус, но он отказывался и быстро поднимался в гору. Вокруг кипела работа, не видимая снизу. Рылись траншеи, пробивались ходы между частями крепости, укорененной в недрах скалы, вкладывались камнем бойницы. У одной из внутренних стен стоял Сурхай, распекая своего сына. – Куда ты смотрел? Эта стена должна быть толще! – Мастер сказал, что камень твердый, что и так достаточно, – оправдывался сын. – А я говорю, недостаточно, – настаивал Сурхай. – Он привык строить дома, а стены должны выдерживать огонь самых больших пушек! – Разве эту стену видно снизу? – удивлялся мастер. – Как они в нее попадут? – У них есть пушки, которые стреляют вверх, а ядра падают вниз, – объяснил Шамиль, опуская свою ношу. – Вах? – удивился строитель, поправляя съехавшую на лоб папаху. – И такие бывают? – Имам! – обрадовался Сурхай, завидев Шамиля. – Наконец-то ты вернулся. – Раньше не смог, – здоровался Шамиль с мастерами. – Народ у нас, сами знаете, гостеприимный, не хотели отпускать. – И упрямый, – добавил Сурхай. – Говоришь им: клади в три камня, а они – по-своему, в два. Над каждым стоять приходится! Но строитель делал вид, что не слышит. Он отвалил от стены уже поставленный на место камень и положил его поперек, так получалось шире. – Не надо их ругать, – сказал Шамиль. – Они пришли сюда по доброй воле и знают свое дело. Лучше расскажи, что тут будет. – Настоящая крепость, – принялся показывать Сурхай, разворачивая свиток с планом. Он показывал чертеж, а затем демонстрировал строящиеся сооружения. – Посредине – главная башня, но видна будет только верхняя часть. По бокам еще две. Между ними крепкая стена. Вокруг, по краю, тоже прочные стены с бойницами. Само собой – подземные ходы, пещеры для припасов… – К весне закончишь? – прервал его Шамиль. – Надо. – Поторопись. – Шамиль положил руку на плечо Сурхая. – Лето будет жаркое. – Пусть только сунутся! – воскликнул Сурхай. – На эту крепость не то что лезть, смотреть будет страшно! – А что там? – показывал Шамиль в сторону Нового Ахульго. – Мечеть, вижу, стала выше. Это ты хорошо сделал, с минарета должно быть видно небо. А рядом? – Твой дом, – гордо сообщил Сурхай. – Дом? – удивился Шамиль. – Мне хватало и того, что был. Как у всех остальных. – Это дом имама, – объяснял Сурхай. – Резиденция! Имаму не пристало принимать почетных гостей в подземелье. Да и будет где совет собирать, чтобы из окон весь Дагестан был виден. – Ты прав, брат мой, – согласился Шамиль. – Мы строим Имамат не для того, чтобы от кого-то прятаться, как мыши, а чтобы жить, как свободные люди. Пожелав строителям помощи всевышнего, Шамиль отправился на Ахульго. Неподалеку от новой резиденции горел костер, вокруг которого собралось много людей. Женщины с детьми на руках, дети постарше, девушки, старики – все слушали аксакала, который, наигрывая на пандуре, пел о том, что видел, когда не был слеп, и что слышал потом. Это было повествование о грозном завоевателе Надир-шахе, который пришел покорить Дагестан и которого горцы разбили наголову. Старик пел, раскачиваясь в такт своей музыке: Персии стал он владыкой, И турок разбил Надир-шах, Афганистан захватил он, И в Индию двинул войска, Дели разграбил и сжег, Индии сердце он вырвал. Назвался «Владыкою мира» И руку решил наложить На непокорный Кавказ… Люди увидели Шамиля, и по рядам пробежал шепот: – Имам! – Шамиль вернулся! Люди начали вставать, хотя Шамиль и показывал знаками, чтобы они сидели и не нарушали песнь старика. Но аксакал сам прервал свое повествование и тоже встал. – Салам алейкум, имам! – Ва алейкум салам, – пожал его руку Шамиль. – Как ты узнал, что это я? – Тебя все узнают. Посмотри, даже твой младший сын тянет к тебе руки. И действительно, Саид во все глаза смотрел на отца и тянул к нему ручонки. Джавгарат поднесла сына, Шамиль подержал его за руку и улыбнулся. Ему хотелось прижать сына к сердцу, но на людях не принято было проявлять нежные чувства. Старшие сыновья вырвались из рук Патимат и бросились к Шамилю. Но он только пожал им руки и вернул сыновей на место. Жены Шамиля засобирались домой, чтобы принять долгожданного главу семейства как подобает, но Шамиль велел им остаться. – Продолжай, почтенный, – сказал Шамиль старику. – Я тоже послушаю. – Рассказываю, что было, – сказал старик, усаживаясь обратно на свою шубу. – Я был тогда совсем мальчишкой, но такое не забывается. Старик отпил воды из кувшина и снова ударил по струнам. О люди, послушайте, что он творил в Дагестане, Этот шакал кровожадный, этот безжалостный зверь. Старик пел, и перед людьми вставали ужасные картины. Свирепые воины шаха громили села и топтали конями младенцев. Возводили курганы из отрезанных голов и кормили собак глазами, вырванными у детей. Уводили в рабство юношей и девушек, а стариков сбрасывали в пропасть. Затем аксакал сменил мелодию и начал рассказ о том, как дагестанцы положили конец бесчинствам шаха: Вместо аулов цветущих он оставлял пепелища, Пока Дагестана народы не стали народом одним, Чтоб напоить палача кровью его же нукеров, Чтоб уничтожить злодея и страшное войско его. Вышли на битву мужчины, и женщины вышли за ними, И растерзали шакалов барсы ущелий и гор. Глаза мальчишек горели гордым пламенем, девочки вытирали слезы и начинали улыбаться, а старик продолжал свою песню, уже под новую мелодию, более звонкую и радостную: |