Книга Кирасир. Двуглавый Орел против турецких стервятников, страница 44 – Василий Панфилов

Идея была проста, как падающий лом, – полки идут двумя эшелонами. Впереди – относительно лёгкие уланы на резвых конях, которые ведут разведку и при встрече с достаточно значительными силами татар посылают гонцов Грифичу и связывают крымчаков боем. Ну а дальше в бой вступают уланы-карабинеры, два драгунских полка и рюгенцы.

Прямого столкновения с татарами никто из русских кавалеристов не боялся – всё-таки есть разница, готовят тебя как воина или как людолова… Ну и, разумеется, – превосходство в вооружении, выучке, привычке работать в команде и – более рослые кони. Немалое преимущество в конном бою.

Основа основой, но, как известно, «дьявол кроется в деталях», а вот детали-то как раз предстояло обсудить…

– Да уж, – протянул Рысьев, – задачка…

Задачка и в самом деле была из высшей военной «математики» – поймать татар в «мешок», чтобы не гоняться за отдельными отрядами. Понятно, что всех одним махом прихлопнуть не получится, но если хотя бы ополовинить их число, то о крымчаках можно в принципе не беспокоиться – вояки они нестойкие и немалая их часть после разгрома просто рванёт домой, ну а оставшихся турки не выгонят из собственных тылов. Проверено, крымчаки даже после минимальных потерь моментально «сдуваются», а уж после ловушки, в которую их намереваются загнать русские войска…

Собственно говоря, всем было ясно, что ловить их придётся «на живца» – или же долго вылавливать небольшие отряды. Теперь вот основной вопрос заключался в том, что же может послужить таким «живцом».

– Слуушай! – оживился Прохор. – А если на твоих трофеях сыграть? Ну, пустить слушок, что ты не всё вывез – дескать, с первого раза не вышло. Или что новые поступления отправляешь.

– И отправить с возами тех солдат, которые в ногу раненные – чтобы стрелять могли, а бегать нет, – добавил прибывший недавно к Хотину Аюка.

Калмык во главе полутысячи сородичей весьма неплохо показал себя под началом Румянцева, а прибыв к новому командующему, буквально отвоевал себе право участвовать в операции – вместо одного из драгунских полков. Поскольку те требовались и около Хотина, то Миних пошёл ему навстречу.

Подробности такого рвения Игорь не знал, но у Аюки и его людей были личные причины ненавидеть крымчаков – какие-то там давние дрязги.

– И это, – нерешительно влез в беседу драгунский полковник, несколько робеющий в присутствии Померанского, – ружей им дать – из тех, что военное ведомство не выкупило. Много их?

– Да никак не меньше тысячи, – задумался Грифич, – да если по лагерю поискать, так и все три… Спасибо, Осип, – идея дельная, я понял суть.

Суть была проста – на телегах помимо всевозможного барахла лежали заряженные ружья – по полудюжине и больше на каждого воина. Таким образом пара сотен солдат могла дать достойный отпор нескольким тысячам татар, делая по нескольку выстрелов без перезарядки.

Формировал Рюген вполне настоящий обоз, а чтобы оправдать большое количество свободного места на телегах – под ружья и большие вязанки хвороста, которые послужат какой-то защитой от стрел, к возничим принц посадил и настоящих раненых. По легенде они отправлялись на лечение. Понятное дело, что раненые эти были не из числа беспомощных инвалидов и вполне могли заряжать и стрелять. Ну а большего от них и не требовалось.

Основная проблема была в колоссальном количестве легальных шпионов…

– Задолбали эти ксёндзы! – прошипел Вольгаст, заходя в шатёр к Потёмкину. – Представляешь, Григорий, – внаглую по лагерю шастают, и ведь никак их не укоротишь!

– Тайна исповеди… – начал было гвардеец, но Игорь посмотрел на него как на умалишённого.

– Гришка, не пори чушь! Сам же знаешь, что у иезуитов это ничего не значит – «К вящей славе Господней» – и всё. Да и без исповеди – достаточно пройтись по лагерю… Там услышал, там увидел… А ты лучше меня знаешь – КАК папа относится к «схизматикам».

Тема легальных шпионов была «больной» – это не только всевозможные священники, но и европейцы, которые писали письма родственникам… О цензуре пока что речи не шло, так что порой проскакивали такие секреты… И ведь не понимали! Даже Потёмкин и Суворов, привыкшие работать с разведданными, весьма лояльно относились к таким вещам, как к чему-то неизбежному. Хорошо, хоть Павел вроде как понимал…

Обоз отправили сложным маршрутом – так, чтобы он выглядел правдоподобно и вызвал желание у татар напасть на него, но при этом чтобы у кавалерии была возможность организовать полноценную засаду. К великому сожалению Померанского, пришлось отказаться от услуг казаков в данном случае – появились уже чёткие «сигналы», что те общаются с неприятелем.

Увы и ах, но запорожцы воевали как с одной, так и с другой стороны, причём крымчаки для них были не «исконным врагом русского народа, веками разорявшим окраины», а привычными деловыми партнёрами – бравые «лыцари» с оселедцами и сами не брезговали людоловством…

Вот и сложилась такая ситуация, когда есть множество профессионалов, а доверять им нельзя. Паршиво, но разведка из пехоты справилась и, к удивлению Рюгена, – весьма неплохо. Понятно, что им недоставало пока опыта, но всё же.

Операция «Мешок» велась в глубокой тайне и потому знали о ней буквально несколько человек, остальные работали «вслепую». Обозники вообще считали, что предстоит обычная поездка. Даже дополнительные ружья не стали заранее раздавать, решив сделать это уже в пути.

Спустя сутки после выезда обоза Померанский сидел с «Варягами» в засаде, ожидая условленный сигнал. Нервничал ли он? Немного – всё-таки от успеха операции зависело достаточно много. Но не слишком – разведка доложила, что татары «клюнули» и уже вошли в зону досягаемости русской кавалерии.

Теперь уже можно было быть уверенным – даже в случае неудачного исхода минимум четверть крымчаков окажутся в земле, а остальных к армии России можно будет загнать разве что с помощью заградотрядов. Переживал ли он за обозников? Не слишком – оружия у них было в избытке, так что если те проявят хоть немного стойкости, особых проблем не будет. Да, кто-то из них погибнет или окажется раненным, но обозникам и так доставалось – вопреки мифам из будущего, работа эта была не самой безопасной. Зато если враги получат такой удар, то неизбежно начнут осторожничать и, соответственно, – потери «водителей колесниц» сильно уменьшатся.

Раздался цокот копыт, и в овраг спустился гонец на взмыленном коне.

– Клюнули! – выдохнул он. – Поручик сказал – как нельзя лучше!

– По коням, – негромко сказал принц, хищно улыбаясь. Никаких горнов, никаких барабанов – кирасиры с негромкими шуточками подтягивали подпруги и вскакивали в сёдла. То же самое происходило сейчас в остальных кавалерийских полках. Да, расположиться пришлось по отдельности – такая масса коней, да ещё и незнакомых друг с другом, означала бы неизбежный шум. Ну а так… Все полковые кони давно уже «встроились» в иерархию и особых звуков не издавали, отдельных «бунтарей» оставили в главном лагере.