
Онлайн книга «Кремль 2222. Ладога»
Как бы то ни было, а Мара с Киром остались вдвоем. Позади и вокруг угрюмо щерилась ветками почти непроходимая чаща, впереди же лежало болото. Такое же непроходимое. Если не знать, где выложенная из веток и хвороста тропка – гать. – Там дальше – места богатой охоты, – оглянулась женщина. Пояснила и вдруг фыркнула, рассмеялась: – Просто я подумала, ты хочешь спросить – кто и зачем выложил эту гать? – Да, наверное, спросил бы. – Молодой человек улыбнулся в ответ. – Правда, куда интереснее знать, не кто ее выложил, а куда она ведет и где здесь приметы. Какие-нибудь вешки или что-то такое. – А нет никаких вешек, – махнула рукой Мара. – Просто система знаков, и все. Сейчас идем во-он на ту сосну, делаем ровно пятьдесят пять шагов и резко сворачиваем влево – к островку. – Сложная система. – Сотник одобрительно кивнул, глядя, как прыгнула в небо выпорхнувшая прямо из-под ног тетерка. – Запомнить – надо мозги иметь. – Я имею, – негромко сказал Мара. Этот ее голос, приглушенный, мягкий, очень нравился Киру. Как и сама женщина. Стройная фигурка в облегающих шерстяных штанах и куртке из шкуры лося, густые, иссиня-черные волосы, лучистые жемчужно-серые глаза, сиявшие на смуглом лице, как звезды. Она была немного старше Кирилла, года на два, на три… но выглядела ровесницей. – Сейчас я проверю гать… И подождем остальных, – озабоченно оглядевшись по сторонам, предложила женщина. – Ты бы пока развел костер, а? Что-то я немного замерзла. И впрямь, денек-то нынче выдался пасмурный, туманный. Хоть настоящего – ливнем – дождя и не было, но висела в воздухе серая промозглая сырость. Стыла каплями на ресницах, забиралась под воротник, зябко холодила спину. Вот и проводница все время ежилась. Да, костерок бы не помешал. Оглядевшись вокруг, сотник приглядел подходящую сухостоину. Повалить, переломать, обрубить ветки – вот и хворост, вот и костер. И еще старой сухой коры надрать бы для растопки неплохо. Хотя бы с того пня, что… Кир обернулся. Он хорошо помнил, что только что видел чуть в стороне пень. Высокий такой, трухлявый, с пробивающимися тонкими побегами-ветками. Ну, был же пень! Вон там… А вот нет! Исчез. Что ж – показалось, бывает. Свернув с тропы, Кирилл подошел к сухостоине, примерился, ударил ногою… И вдруг услыхал крик! Позади, у болота, кричала женщина. Мара! Молодой человек бросился на выручку со всех ног, на ходу вытаскивая из кобуры верный «маузер»… Мара уже наполовину была в трясине! Руки и ноги ее опутали отвратительные зеленовато-желтые щупальца, и еще одно такое же щупальце жадно тянулось к шее. Опасаясь стрелять, Кир убрал «маузер», выхватив из ножен штык-нож от «калашникова». – Держись, Мара! Держись! Кирилл с ходу бросился в трясину, ударил, отсекая проклятые щупальца, безжалостно кромсая ножом, отрывая от женского тела… Рядом, в буровато-зеленой холодной болотной жиже вдруг пошли круги. Обладатель щупалец явно не собирался вот так, за здорово живешь, упускать добычу. Откуда-то из глубин трясины, вспучивая ряску, с бульканьем поднялась безобразная пупырчатая голова монстра с целым поясом множества желтых омерзительных глазок, сиявших ненавистью и самой жуткою злобой! У хищника отбирали добычу… Хотели отобрать. – Пригнись, – закричала вдруг Мара. – Сейчас он… ядовитой слюною… Кир не стал пригибаться. Вот еще – перед всякой болотной тварью кланяться! Просто вытащил «маузер» да тут же выстрелил, почти не целясь. Куда попал – не видел, а только тварь, что-то невразумительно пробулькав, враз погрузилась обратно в трясину… туда же с необычайной быстротой втянулись-уползли щупальца. Словно б они были сами по себе – змеи. Схватив женщину в охапку, Кир отнял ее у трясины, буквально вынес на руках… и это показалось ему делом очень и очень приятным. – Холодная какая вся! Сейчас – костер. Я быстро. Сейчас… Миг – и весело запылали сухие ветки. Вспыхнуло яркое веселое пламя, пополз между деревьями полупрозрачный беловато-сизый дымок. Мара повеселела, заулыбалась… И вдруг красивое лицо ее скривилось от нестерпимой боли. – Болотные осьминоги обычно выпускают яд… До тела щупальцами добрался, гад. Разорвал куртку… – И что теперь делать? – озаботился Кир. – У меня мазь есть… Там, в котомке… – Мара кивнула в сторону гати. Молодой человек поспешно вскочил на ноги: – Ага, понял. Сейчас принесу! Когда принес, Мара уже сняла куртку, улеглась на живот, оголив спину. Повернув голову, глянула искоса на Кирилла: – Нашел мазь? – Угу. – Так намажь мне спину. Скорей! У нее оказалась нежная и горячая кожа. Которую было так приятно гладить… Так приятно, что Кир на секунду закрыл глаза… А потом, неожиданно для себя, поцеловал женщину между лопаток… – Обними меня, – повернув голову, томно прошептала Мара. * * * – Да говорю ж, по ногам стрелял! Христом Богом клянуся, ага. – А чего ж она тогда – мертвая? – Да не мертвая, а сомлела! Глядико-сь, и крови-то нигде не видать. А, коли б попал, дак кровило б! Чьи-то грубые голоса. Какой-то знакомый запах. Не сказать, чтоб неприятный… в отличие от голосов. – Гриня, давай-ко ей по щекам постучим, а! – Не надо! – Дернув шеей, Алексия открыла глаза… и тут же согнулась от боли под сердцем. Словно бы кто-то саданул, стукнул… – Эй, эй, девица! Снова потемнело в глазах… правда, ненадолго совсем. Выглянуло, вышло из-за облако солнышко, застыло за ветками лип, улыбнулось, будто бы приголубило. Вставай, мол, Лекса, хватит лежать, мертвечину из себя изображая. – Здрасьте! Вы кто? – О! – обрадованно переглянулись двое. Оба в одинаковых темно-красных кафтанах до пят, подпоясанных каким-то кушаками. Оба при саблях. У одного – помоложе, чернявого – в руках древний кремневый пистолет, у другого – того, что постарше, с бороденкою седоватой – ружье. Тоже древнее. Длиной метра полтора, с граненым стволом, и даже не кремневое – фитильное! – Мы-то – стрельцы-молодцы! А вот ты – лазутчица! Одета не по-нашему, лопочешь тоже непонятно как. Да еще и стриженая – тьфу! – Это кому тут моя прическа не нравится? – поднявшись из травы, подбоченилась девушка. – Тебе, что ли, борода? Стрельцы-молодцы снова переглянулись. Тот, что помоложе, радостно потер ладони: – Ну, точно – лазутчица! Старший погладил по стволу пищаль: |