Книга На лезвии Судьбы, страница 4 – Мария Эм

– Ты не прав, отец, – раздался тихий голос Мораны. – Джес говорит правду. Пора уже обратить внимание на странности дяди, а не прятать голову в песок, внимая его сладким речам.

– Смерть! Ты, по-моему, также забыла, с кем говоришь!

– Если ты сейчас не послушаешь нас, потом может быть поздно, – упрямо тряхнула волосами девушка. – Повелители, – обратилась она ко всем, – кто из вас готов поддержать нас? Огонь? Воздух?

Но молодые люди лишь потупились, на что Судьба гаденько ухмыльнулась и прокомментировала:

– Зря ты вмешалась, детка, никто тебя не поддержит, только бойкот схлопочешь вместе со своим дружком.

– Почему же никто? – со своего места поднялся Лиандр, хлопая через окуляры огромными глазищами. – Я поддержу!

– Ну, с тобой все ясно, – махнула на него рукой огненноволосая красавица. – Ты хоть в курсе, о чем речь?

– Прекратите этот балаган! – пресек зарождающуюся ссору Свет. – Мы все решили, поэтому…

– Это ты все решил, – неожиданно вступила в разговор Альма. – Вода поддерживает Смерть и Войну.

– Земля поддерживает, – Фриа слегка склонила голову.

– Раз уж наше собрание снизошло до голосования, – ехидно произнесла Кириана, – то Судьба против!

– Жизнь против, – отозвалась Риалинда.

– Свет против!

– Что скажешь Витар? – Морана заглянула в пепельно-серые глаза брата. – Ты олицетворяешь Мудрость, и от твоего решения зависит все.

Повисла долгая пауза. Напряжение, царившее в зале, казалось, можно было резать ножом, но мужчина не торопился с ответом. Он сидел, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу. На красивом лице застыло выражение глубочайшей задумчивости. Неожиданно тишину разорвал тревожный звон, только звучал он лишь в сознании каждого.

– Мудрость поддерживает, – выдавил из себя Витар, хватаясь за голову. – Что это такое?!

– Мир умирает, – бесцветным голосом прошептала Смерть. – Мы опоздали. Наше любимое детище умирает.

* * *

Сумасшедший полудемон сидел на полу в тесной сырой землянке и чертил странные символы палочкой на полу. Он нашептывал себе под нос что-то непонятное, какую-то чушь, но эта чушь впоследствии должна была стать заклинанием. Вот уже в сотый раз он проговаривал формулу, но что-то в ней было не так, а что он никак не мог понять.

Он потерял все в этой жизни: семью, любовь, рассудок… И теперь у него лишь два выхода – умереть или попробовать все вернуть.

За его спиной шевельнулась тень, словно потирая руки. Как же удачно все сложилось. У этого чудака должно все получиться. Не зря, ой, не зря Тьма так долго плел эту интригу. Пока все заняты нежитью в другом мире, он довел до сумасшествия архимага в этом…

Тень мягко скользнула к рисунку на полу и подправила одну линию, чтобы она шла с севера не на юг, а на юго-запад. И рисунок сложился. Полудемон перестал бубнить свою абракадабру и недоверчиво уставился себе под ноги.

– Вот оно! – тихо прошептал он. – Спасибо, мой Господин!

* * *

Они опоздали. Когда команда прибыла в гибнущий мир, спасти его уже было невозможно. Ткань мироздания была прорвана, и нижний мир с каждой секундой упорно захватывал все большую часть этого.

Иные доказательства сумасшествия Тьмы уже не требовались.

Объединившись, одиннадцать Повелителей заточили Повелителя Тьмы в этом гибнущем мире, обрекая на вечное существование в Аду.

Хотя, для кого-то и Ад может показаться Раем…

Во всяком случае, Дайрин продолжил свои эксперименты. Только теперь к исследовательскому интересу прибавилось еще желание отомстить.

Отомстить всем, не признавшим Гения…

Много столетий спустя…

Колобок – это первый блин

Началась эта история два года назад, и я вовсе не уверена, что мои приключения на этом закончились, во всяком случае, в покое меня точно теперь не оставят.

Могла ли я тогда предположить, что попытка найти свое место в этом мире заведет меня так далеко?! Нет, я вовсе не жалею о пройденном пути, несмотря на все свалившиеся неприятности, ведь Судьба подарила мне намного больше, чем отняла. И, если бы у меня был выбор, я, не задумываясь, прошла бы весь путь заново…

Зачем я все это пишу? Не знаю. Наверное, чтобы просто оставить после себя эту историю.

Единственное, о чем я немного жалею, так это об одной несбывшейся мечте.

Но, обо всем по порядку.

Как и большинство историй, эта началась с дороги…

Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралось широкое поле. Лишь вдалеке, на горизонте, виднелась тонкая полоска леса. Дурманящий аромат прелой травы сводил с ума, вызывая уже через полчаса легкую мигрень. Весна в этом году выдалась холодной и сырой, поэтому никто, даже ведуны, и не предполагал, что Травень [1] порадует теплом уже в самом своем начале. И вот теперь мне приходилось почти в буквальном смысле вариться в теплой шерстяной рубахе, ибо ничего более легкого я захватить из дома не догадалась.

Пыльная растрескавшаяся дорога тонкой змейкой извивалась среди разнотравного великолепия. Ну, это ж надо было додуматься в чистом поле проложить тракт не по прямой, а зигзагами. Не меньше десятка верст лишних придется проехать.

Конь подо мной, видимо, почуяв настроение хозяйки, закусил удила и дернул огромной черной башкой с белой стрелкой на морде, намереваясь сойти в поле. От резкого рывка я чуть не вылетела ласточкой из седла, за что своенравный жеребец тут же получил прутом по филейной части.

– Только попробуй еще раз так сделать, – я погрозила коню кулаком в правый глаз, – при первой же возможности сдам на колбасу!

На что этот мерзавец лишь хитро на меня покосился и слегка поддал задом. Знает, поганец, что я его люблю, а ругаюсь больше так, для порядка. На самом деле он никогда и не пытался всерьез меня скинуть, ибо, зная Киру, летать бы мне тогда, как ведьме без метлы. Проверено на добровольцах.

– Давай, пошевеливай копытами, – я слегка поддала коню шенкеля [2] . – До ближайшего селения еще топать и топать.

Тяжко вздохнув, словно жалуясь равнодушным небесам на несносную хозяйку, Кира медленно поплелся по дороге.

Я достала из сумки старую потрепанную карту. По Орочьему тракту следующим располагалось довольно крупное село Горбунки, и до него оставалось еще верст десять. Время уже давно перевалило за полдень, поэтому следовало бы поторопиться, чтобы избежать очередного ночлега под открытым небом.