Книга Путь с небес, страница 77 – Вячеслав Шалыгин

Да, стало немного жарче, в среднем по планете на три-четыре градуса. Да, вроде бы немного усилилась ультрафиолетовая «нагрузка». Медики по всем каналам твердили о небезопасности длительного пребывания на пляже. Ах да, еще что-то там не совсем ладилось с магнитным полем. Но этого никто не замечал. Разве что гипертоники.

Жизнь на Колонии почти не изменилась, и граждане продолжали заниматься повседневными делами, с той лишь разницей, что основными новостями стали не виды на улов, а сообщения из других систем. События на Данае на фоне благополучия Терции выглядели особенно ужасными. Полиция не сомневалась, что вольнолюбивые колонисты устроят пару пикетов в знак протеста против политики ОВК, но никто не ожидал, что пикеты постепенно преобразуются в массовые манифестации, а те приведут к мелким стычкам и погромам. Обычно жители Терции были более равнодушны к проблемам прочих Колоний. В этот раз они не только покинули солнечные пляжи, но и раскачались на некое действие. Разгонять какие-то демонстрации на благостном курортном фоне полиции еще не приходилось. Это было не просто странно, но даже почти абсурдно и потому тревожно…

…– Палачи! – Небритый худой человек в разорванной майке попытался вырваться из рук двоих равнодушных полицейских. – Утопить! Всех вас надо утопить! И Преображенского вашего, и Гордеева!

– Так и запишем. – Стоящий у машины с зарешеченными стеклами офицер пометил что-то в блокноте. – Призывы к свержению существующего строя, сопротивление властям… Кребс, что еще на нем?

– По матушке нас крыл, – ответил полисмен.

– Нарушение общественного порядка и оскорбление должностных лиц при исполнении, – расшифровал офицер. – Остров Камчатский тебе светит, бузотер. Лет пять, а то и семь…

– Филантропы! – уже неуверенно пробормотал тщедушный.

– О! – удивился офицер. – А это тут при чем? Тогда уж мизантропы…

– И питекантропы! – гордясь своей эрудицией, добавил человек. – Скоро вас самих на Камчатский сошлют!

– Ага. Ну, там тогда и встретимся. – Офицер усмехнулся. – Кребс, грузите этого умника! Следующий!

Следующих было довольно много. Разогнанная полицией демонстрация оказалась необычайно массовой. В основном задержанные были молодыми бездельниками, которым наскучило валяться на пляже.

– Ну, а вас, сударыня, как сюда занесло? – Офицер окинул оценивающим взглядом стройную блондинку в купальнике. – Вы же явно собирались на пляж.

– Какой может быть пляж, когда на Галактику надвигается опасность диктатуры?! – выкрикнула блондинка, картинно взмахнув изящной ручкой. В ее голубых до прозрачности глазах загорелись сердитые огоньки. Казалось, что она готова взорваться от избытка этакой наивной сердитости. Привыкшие складываться в завлекательные улыбочки пухлые губки скривились, тонкие брови нахмурились, а крылья аккуратного носика чуть напряглись и побледнели. Даже пышные груди, едва прикрытые символическим лифчиком, колыхнулись как-то неприветливо. – Мы не должны стоять в стороне! Этот произвол следует остановить!

– Кребс, – офицер, не глядя, махнул рукой. Полисмен приблизился, поигрывая дубинкой. – Эту барышню в загон. Она не опасна.

– Почему вы так решили?! – возмутилась девица.

– По цвету волос…

– Пройдемте, сударыня. – Кребс крепко ухватил блондинку за локоть и потащил к теннисному корту. Эту огороженную высокой сеткой площадку полиция заняла под изолятор временного содержания.

– Следующий, – устало позвал офицер.

– Курочкин. – Полноватый лысый субъект с черными бегающими глазками, едва ли не кланяясь, протянул офицеру потную ладонь. – Шел мимо… случайно… остановился послушать… Но ничего не слышал! Хотел дальше, а тут вы…

– Кребс, – не сводя с Курочкина глаз, позвал офицер.

– Я могу сам! – Субъект заискивающе улыбнулся и устремил смиренный взгляд в сторону «загона».

Подоспевший Кребс работал в полиции давно и научился ориентироваться не только по интонации начальства, но и по невысказанным словам, особым жестам или поведению. Сейчас начальник принял «стойку», и Кребс мгновенно сковал Курочкину руки за спиной.

– Это… какая-то ошибка! – проблеял субъект. – Я работаю в уважаемой фирме, я простой человек, семьянин… Я… ни в чем не виноват!

– Тест! – приказал офицер.

Кребс тут же прижал к левой ладони Курочкина пластину полицейского скана и озвучил выданный на дисплей результат.

– Каргин Пе Пе… проходит по последним разработкам СБ ОВК как резидент европейской военной разведки на Колонии Деа…

– Удачно, – оживился офицер. – Особенно удачно, что господин Каргин попался обычному патрулю на Терции. Что вы здесь забыли, сударь?

– Не твоего ума дело, – преобразился резидент. Теперь он был уже не заискивающим «семьянином Курочкиным», а уверенным в себе волчарой-разведчиком.

– Хамит, – заметил Кребс, легонько подталкивая Каргина дубинкой под ребра.

– Ты, легавый, не расслабляйся! – прорычал разведчик. – Скоро будешь кровью харкать и прощения просить!

– Ну-у? – удивился Кребс и ткнул посильнее. – А ты не в курсе, что в ОВК уже шестой месяц как военное положение? При таком положении вражеские шпионы ни под какие правила не подпадают. Тебя можно прямо тут, на потеху публике, пристрелить, и никто слова нам не скажет.

– Хочешь, чтобы тебя на части порвали? – Европеец усмехнулся. – Ваша публика и так на взводе. Еще продемонстрируйте ей полицейский произвол, и кранты законной власти на Терции.

– Обращение! – Откуда-то из-за машин выбежал взмыленный посыльный. – Господин лейтенант, срочный приказ! Всем слушать обращение Президента Колонии!

– Что за черт! – Офицер обернулся к своей машине. – Комп, общую волну!

Компьютер машины послушно настроился на волну государственного инфоканала.

– …исходя из вышесказанного, я принял единственно возможное решение. – Президент взял трагическую паузу. – Колония Терция выходит из состава ОВК и с этой минуты будет жить только по своим законам. Законам мира и братства. Надеюсь на полное понимание со стороны граждан и поддержку Совета Колонии…

Задержанная полицией толпа, запертые в «загоне» и даже те, кто томился в душной зарешеченной машине, зашлись громким торжествующим криком. Растерянный Кребс и прочие полицейские вопросительно взглянули на лейтенанта. Тот беззвучно выругался и подал им знак отпереть клетки и отпустить всех задержанных.

– Я вас не виню, – подлетев к офицеру, пропела радостная блондинка. – Вы ведь на службе!

Она чмокнула лейтенанта в щеку и упорхнула в сторону пляжа. Теперь девица излучала радость и воодушевление. От ее недавней сердитости не осталось и следа. Это было хорошо видно и по горделивому изгибу загорелой спины, и по… Офицер оторвал ошарашенный взгляд от ее упругих прелестей и снова вернулся к шпиону.