Онлайн книга «Кто прав, кто виноват?»
|
– Спасибо. Повисло неловкое молчание. Мэй смотрела на Байрона, не видя его. – Ладно, я пошла. Вернусь поздно. – Хорошо повеселиться! – крикнула Леона вслед сестре. Та наградила ее убийственным взглядом и, взяв жакет и сумочку, удалилась. Байрон вздохнул: – Честно говоря, я попросил риелтора подыскать нам дом с милой однокомнатной квартиркой неподалеку. У меня такое чувство, что Мэй не захочет видеть меня каждый день. – Я вообще не уверена, хочет ли она переезжать, – призналась Леона. Если нет, придется вносить за нее ежемесячную арендную плату. С другой стороны, не так уж плохо, если не сложится с Байроном, будет куда вернуться. – Подержи Перси. Мне нужно переодеться. Байрон взял ребенка на руки. Сегодня его действия были чуть более уверенными. Или он не так сильно паниковал. – Как поживает мой мальчик? Перси состроил ему рожицу. Леона поспешила в спальню и переоделась в джинсы и симпатичную маечку, уверяя себя, что вовсе не стремится заслужить одобрение Байрона. Просто так удобнее. Вернувшись в гостиную, она обнаружила Байрона и Перси лежащими на полу на животе. Байрон улыбался сыну, поощряя его. Леоне хотелось незаметно постоять в сторонке и понаблюдать за ними. Пока он не оставил ее, она мечтала, что они позабудут давнюю междусемейную вражду и всегда будут вместе. Они много это обсуждали. А потом Байрон уехал, доказав тем самым, что он истинный Бомонт. Бросил ее, как предупреждал отец, а теперь вернулся и тут же принялся распоряжаться. Она не доверяла ему. Кольцо, квартира, разговоры о семье. Он думает, будто хочет именно этого. Но это не имеет ничего общего с тем, что хочет она, и будет отнято у нее в тот момент, когда он изменит свое решение. Леона желала связать свою жизнь с человеком, на которого можно рассчитывать, который не будет воспринимать ее как балласт. Именно так поступал отец с ее матерью. Она жаждет стабильности, безопасности и счастья для себя, сына и сестры. Было время, когда она верила, что Байрон может обеспечить ей все это и много больше. Второй раз она не ошибется. Нужно сосредоточиться на безопасности и счастье сына, от этого зависит все остальное. Ради него она готова пожертвовать своим сердцем. – Веселитесь? – Мне было интересно, умеет ли он перекатываться. – Нет, пока не умеет. Как твои ушки, малыш? – Перси, ворча, пытался подняться. – Знаю, трудно смотреть по сторонам, когда лежишь на животе. – Она погладила сына по спине и посмотрела на Байрона. Он глядел на нее так, будто увидел впервые. – Что такое? – Ты не ответила на мой вопрос. Ни на один из них. – Так задай его снова. – Ты будешь жить со мной? Чтобы у Перси был любящий отец? Даже если ради этого она каждый день будет страдать, оплакивая величайшую любовь своей жизни и величайшую ошибку? У них ведь с Байроном не соревнование! – Да. – Поедешь со мной завтра осматривать варианты жилья? И Перси можешь взять, ведь ему тоже там жить. Пусть выскажет свое мнение. Леона не смогла сдержать усмешку. Очень предусмотрительно с его стороны! Если бы он руководствовался этим принципом во всем, что делает и говорит! – Ты выйдешь за меня замуж? Ради блага Перси. – Прежде чем согласиться, хочу знать, что это будет за брак. – Что ты имеешь в виду? – У тебя будут другие женщины? – Нет. – Он ни секунды не раздумывал. Ей это понравилось. – Что насчет тебя? – У меня и без свиданий забот полон рот. – Значит, решено? Никто не станет ни с кем встречаться. Что еще? Одно маленькое но. Бомонты всегда жульничают. Хардвик Бомонт всегда забирал себе детей. Им ни при каких обстоятельствах нельзя доверять. – А если у нас не получится? Ты же не отнимешь его у меня, правда? – Я не похож на своего отца, Леона. А что насчет тебя? Если у нас не получится, ты же не заберешь сына и не сбежишь? Я не потерплю новой лжи. Если ты снова меня предашь… – Он намеренно оставил фрау незаконченной. От его угрозы у нее по спине пробежал холодок. Если она совершит поступок, который ему не понравится, он заставит ее страдать. – Я никогда не лгала. Я назвала тебе свою фамилию. – Вот, значит, как ты себя оправдала? Раз это не наглая ложь, значит, ты ни в чем не виновата? Как трогательно. Он протянул руки к Перси. Леона так крепко прижимала к себе ребенка, что он начал извиваться. Байрон вздохнул: – Я хочу, чтобы все у нас стало по-другому, ты же понимаешь. Не хочу походить на своих родителей. – Он подошел и сел рядом. Перси продолжал ерзать, Леоне пришлось передать его Байрону. – Мне отлично известно, что отец сделал с матерью. Я никогда не поступлю так с тобой и Перси. Леона понимала, что Байрону доверять не следует, но он говорил так убедительно, что она почти сдалась. Посмотрела на сына, увлеченно сосущего пальцы. – Мне потребуется помощь с малышом. Если Мэй не захочет жить с нами, придется искать ясли, а это недешево. Ушные капли тоже стоят больших денег, не говоря уже об операции по вставлению трубок в случае инфекции. – Я обо всем позабочусь. Готова ли она расстаться с таким трудом завоеванной независимостью и позволить ему оплачивать счета, потому что так лучше для сына, но не для нее? Леона приказала себе не паниковать и не терять головы, дышать глубоко и размеренно. – А что насчет твоей семьи? – Что насчет их? – Ты же видел, как на меня отреагировала Френсис. Не воспримут ли они наш брак в штыки? – Все изменилось. Мы будто разом осознали, что Хардвик действительно мертв и нам больше не нужно отвечать его ожиданиям. Даже Чэдвик изменился, стал больше улыбаться. – Хотела бы я, чтобы и мой отец это наконец уразумел, – с тоской отозвалась Леона. Вот если бы все смогли позабыть давнюю вражду и просто продолжить жить! Перси захныкал, показывая, что голоден. – Ой, мне давно надо заняться ужином. – Позволь мне. Что еще он ест? – Твое яблочное пюре ему очень понравилось. Еще он любит йогурты и кашу, но главным образом детские смеси. Байрон высунул голову из кухни и помахал в воздухе банкой с нарисованными на ней зелеными бобами и картофельным пюре. – Это, что ли? – Да. Очень хорошая марка, органическая еда без добавок. Наградив ее скептическим взглядом, Байрон снова скрылся в кухне. Леона проверила подгузник Перси. – Сдается мне, – обратилась она к малышу, укладывая его на пеленальный столик, – что он начнет с нуля. |