Онлайн книга «Штрафник-истребитель. "Искупить кровью!"»
|
– Хотите, я вас чаем угощу? – вдруг совершенно неожиданно предложила Людмила. – Хочу, – сказал Михаил, – я еще не ел сегодня. – Тогда идемте же со мной! Женщина вошла в подъезд дома, Михаил последовал за ней. Квартира оказалась огромной, коммунальной – в коридор выходило множество дверей. Но жила здесь одна Людмила. – А остальные где? – удивленно спросил Михаил. – Кто на фронте, а кто – в эвакуации. Так вот и осталась одна. На керосинке женщина вскипятила чайник, поставила на стол чайные чашки с блюдцами. Михаил вытащил из «сидора» буханку хлеба и банку тушенки. – Ой, да зачем вы? – всплеснула руками Людмила. – Поесть-то надо, не голодными же нам ходить. А я уже к вечеру в полку буду, думаю – накормят. Людмила аккуратно нарезала хлеб, Михаил вскрыл ножом банку с тушенкой. Они подогрели тушенку на сковороде, бросив туда несколько вареных картофелин, и поздний обед или ранний ужин получился по военным временам вполне достойный. Поев, они попили чаю без сахара, и завязался разговор. – Вы в каком звании, Сергей? – Младший лейтенант. – А в каких войсках воюете? – Летчик я. Людмила удивленно всплеснула руками. – Я представляла себе летчиков иначе – в кожаном реглане, в шлеме с очками. – Я из госпиталя, форма чужая. Моя вся осколками изодрана оказалась и в крови была. – Так вы были ранены? Бедненький, это ужасно! – На войне всякое случается. – А немцев живых видели? – И не раз – вот как вас. – И убивать приходилось? – Я же на войне, а немцы – враги. Конечно же приходилось. – Да, я как-то не подумавши сказала. Они проговорили долго. Людмила все расспрашивала: как оно – на войне? Михаил рассказывал, избегая оценок – бестолковость руководства, примитивная работа политотделов. – Потанцуем? – спросил Михаил Людмилу. – Так ведь музыки нет, – пожала плечами та. – Тогда – на такты, – сказал он и, сделав шаг вперед, смело взял ее за талию. Оба оказались неплохими танцорами. Натанцевавшись и немного подустав, они присели на кровать – отдохнуть. Сам не ожидая от себя нахлынувшего порыва нежности, Михаил вдруг обеими руками взял Людмилу за лицо, повернул к себе и впился в губы… Женщина отдавалась самозабвенно, даже как-то яростно. То ли соскучилась по мужской ласке, то ли отблагодарить хотела за спасение. Сытый и ублаженный, Михаил после даже вздремнул немного. И сквозь дрему слышал, как Людмила встала, оделась и вышла из комнаты. Вернулась она быстро, снова разделась и юркнула в постель. Горячее молодое тело женщины вновь пробудило желание. Второе соитие прошло уже не спеша, не так бурно, с ласками. Они полежали еще немного – все-таки не так часто, даже можно сказать – очень редко – выпадают на войне такие минуты. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Надо и в запасной авиаполк отправляться – согласно предписанию, ведь дело уже к вечеру идет. Михаил знал, что с вечера до утра в Москве действует комендантский час и хождение по городу запрещено. Передвигаться могут только те, у кого есть специальные пропуска. Михаил начал споро одеваться и услышал, как в наружную дверь раздался настойчивый стук. – Ну вот, как в анекдоте. Муж вернулся, а у жены – любовник, – пошутил Михаил. Настроение у него было – лучше некуда. Людмила накинула халат: – Пойду, открою. Кто бы это мог быть? Она вышла в коридор. Михаил присел на стул. Как только уйдет незваный гость, надо и самому прощаться. Может быть, почтовый адрес взять, письмецо написать как-нибудь? Можно и из ЗАПа заглянуть, если увольнительная будет. Дверь неожиданно открылась, и вошли двое милиционеров – в шинелях и с пистолетами в кобурах. Один из них обратился к Михаилу: – Сдайте оружие! – У меня нет оружия! – опешил Михаил. – Я из госпиталя. А в чем дело? – Здесь вопросы задаем мы. Пройдемте в отделение! И вы, гражданочка, тоже собирайтесь. Людмила взяла свои вещи и вышла из комнаты. Вернулась она уже одетая – в пальто и с сумочкой. В сопровождении милиционеров они вышли из дома. Один милиционер шел впереди, за ним – Михаил с Людмилой, сзади замыкал шествие второй милиционер. Все это было очень похоже на конвоирование преступников. Отделение милиции находилось на соседней улице – через квартал. Михаила обыскали, усадили на привинченный к полу табурет и начали задавать ему простые вопросы, записывая ответы в протокол. – Фамилия, имя, отчество? Год рождения? – Чего вы спрашиваете? – слегка обозлился Михаил. – Мои документы у вас в руках! После формальностей милиционер задал Михаилу странный вопрос: – Зачем вы убили двоих незнакомых вам граждан? – Я никого не убивал, – недоуменно пожал плечами Михаил. – Я пять часов тому назад сошел с поезда – после госпиталя меня направили в запасной авиаполк. – А два трупа во дворе, под аркой? А показания гражданки, которая была с вами? – Я проходил мимо, слышу – женщина кричит, на помощь зовет. Подбежал и вижу – двое бандитов сумочку у нее отбирают. Ну, я их и побил. – Не побил, а убил. А насчет бандитов – это вы зря. Бандиты они или нет, может решить только суд. Оба убитых грузчиками работали на железной дороге. Пролетариат! – Милиционер назидательно поднял палец. – И то, что вы воевали и ранения имеете, не дает вам права граждан до смерти бить. На фронте свои умения проявлять надо. – Так они на женщину напали, ножами ей угрожали! Я только оборонялся и женщину защищал, – совсем растерялся Михаил. Он не ожидал, что вооруженный грабеж в подворотне будет иметь такую защиту у милиции. – Не нашли ножей у трупов – ни в одежде, ни рядом, – возразил ему милиционер. – Не может быть, – я же не слепой. – Гражданочка Вяземская утверждает… – Это кто? – перебил милиционера Михаил. – Которая Людмила – ну, у которой вы в гостях были. – А… – Она тоже говорит, что нож у одного видела. Это свидетельствует в вашу пользу. Михаила допрашивали долго, выясняя подробности. Потом пилот расписался в протоколе допроса. К слову сказать, всерьез ситуацию он пока не воспринимал. Милиционер вызвал конвойного. – В камеру его. |