Онлайн книга «Огонь, водка и медные трупы»
– Попали... – пробормотал капитан, задумчиво теребя шерсть на загривке мурлышки. – ДКР ноль шесть, сообщите ваши позывные, – приказал из динамика голос с противным квакающим акцентом. – «Меркант-123, дробь хам, дробь 544»... – устало сказал Зигфрид. – Идет проверка, – зачем-то сообщил пограничник. Прошло несколько секунд, и в эфире заметались возбужденные междометия. Видимо, проверка впечатлила пограничников до потери способности к связной речи. – Безногий Зигфрид Устинович? – наконец выйдя из транса, уточнил все тот же пограничник. – Он самый, – согласился капитан. – На территории Гундешманской Тирании вы объявлены Гостем вне Югославской Конвенции – ГовнЮКом... – Это мне известно, хотя я плохо себе представляю, что это была за Конвенция... – Мы вынуждены вас арестовать и доставить для разбирательства на ближайшую базу Войск Пограничной и Внутренней Безопасности... – Валяйте. – Под прицелом залповых орудий катера (а то, что гундешманцы именовали катером, по размерам и вооружению было сравнимо с любым земным крейсером) спорить было глупо. – Ближе всего, как я понимаю, Клоакия? – Именно так, – охотно согласился «гундос». Зигфрид усмехнулся. Хотя судьба распорядилась таким образом, что между ним и гуманоидами этой забавной Тирании пролегла непреодолимая пропасть, наивные и открытые гундешманцы были капитану в чем-то даже симпатичны. Среди них было немало хитрых, коварных, злых и жадных, но в основной массе эти прямоходящие ящеросапиенсы оставались достаточно милыми ошибками чуждой эволюции. – Можно я скажу? – попыталась вмешаться Аманда. – Нельзя, – отрезал Безногий. – Ты свое уже отговорила. Девица попыталась проигнорировать его запрет и подалась вперед, к микрофону, но перед ее любопытным носиком громко клацнули зубы мурлышки, и Аманда, испуганно ойкнув, отпрянула. Отступая, она запнулась о «случайно» оказавшийся позади нее мурлышкин хвост и села, как пластиковая кукла, посреди рубки. Зигфрид показал ей кулак, затем высвободил указательный палец и прижал его к губам. – Кто это у вас на борту? – заинтересовался пограничник. – Да вот, спас тут одного... – А-а... «человек за бортом». Так это был ваш сигнал? – Нет... это был того, ну, кого я спасал. – А щелкнуло что? – Где щелкнуло? – Там, у вас. – Когда? – Вот только что. – У меня? – Ну, да... я отчетливо слышал. Как будто камень о камень или... зубы. – Зубы? – Или камень. – У меня на борту нет камней. – А зубы? – Что зубы? – Зубы есть? – Это угроза? – В смысле? – Пограничник недоуменно замолчал. Спустя некоторое время – Зигфрид подозревал, что после консультации с начальством – он снова вышел на связь и нарочито бодрым голосом заявил: – Согласно инструкции по наложению арестов к вам на борт сейчас поднимется лоцман и конвойная группа. – Тесно тут у меня, – возразил капитан. – Таков закон, – сурово ответил офицер. – Дура лекс... – вспомнил Зигфрид школьную латынь, – сед лекс. – Что это вы наши законы дурами ругаете? – обиделся пограничник. – За то, что Гостем вас объявили... гм... нежелательным? – Это латынь, – Безногий усмехнулся. – Ладно, давайте ваш конвой, только немного. – Семь! – обрадовался гундешманец. – И лоцман. – Три, а лучше два, – возразил Зигфрид. – А за лоцмана я и сам сойду. – Вы же сами сказали: закон дура, но раз положено – никуда не денешься. Капитан закатил глаза, но промолчал. – Так мы поднимаемся? – забеспокоился офицер. – Открыто, – отмахнулся капитан. – Ноги только вытирайте. И еще... кошка у меня. Если у кого на шерсть аллергия – пусть на катере остается. – У нас все здоровы, – заверил пограничник. – А, кстати, на кошку у вас карантинное свидетельство имеется? – Нет. – Нехорошо! – Одним «нехорошо» больше, одним меньше... – Пока в основном – больше, – офицер сочувственно вздохнул. – Непросто вам придется, Зигфрид Устиныч. А если у вас на борту еще и найдем чего... ну, там, контрабанду или наркотики... – Хорош трепаться! – оборвал его причитания Безногий. – Поднимайтесь! * * * ...Что труднее – подняться или спуститься? Вопрос для большинства разумных существ элементарный. Подниматься обычно приходится тяжело и с остановками, хоть по лестнице, хоть с морского дна, а спускаться можно быстро, не тратя лишней энергии. Иное дело, когда ты, гундешманец, поднимаешься на борт земного ДКР и обнаруживаешь там швахианскую мурлышку... Зигфрид сначала решил, что у него что-то не в порядке с головой. Бравые пограничники – гуманоиды крупные, сильные и хорошо вооруженные – исчезли, завидев пушистое создание с инфернальными очами, будто их и не было. Или словно на пороге шлюзового отсека открылся незарегистрированный гиперпортал. Более того, спустя секунду катер выпустил ДКР из магнитного захвата и прямо с места развил такую немыслимую скорость, что Безногий невольно присвистнул. Так быстро «гундосы» не драпали даже с поля знаменитой битвы у астероида Пивная Бочка. В те стародавние времена Зигфрид только начинал свою межзвездную карьеру старшим матросом на крейсере «Безумный» и даже получил медаль «За беспредельный героизм». С тех пор минуло немало лет, и война с Гундешманом канула в Лету, но сейчас далекие события сами всплыли в памяти. Враг снова бежал, но теперь причины такого его поведения были капитану непонятны. Скорлупка ДКР и могучий боевой катер были не сравнимы по мощи. Что же заставило гундешманцев показать корму неприятелю, к тому же нарушителю границы? Безногий удивленно взглянул на мурлышку. Зверь тоже вел себя довольно странно. Он метался по шлюзу, старательно обнюхивая его сантиметр за сантиметром, и возбужденно рычал. Можно было подумать, что существо захлестнула неодолимая волна охотничьего инстинкта. Зигфрид перевел взгляд на насупленную Аманду. Она следила за мучениями мурлышки без интереса. Просто настороженно и немного испуганно. – Что это с ней? – демонстрируя снисхождение к проштрафившейся пассажирке, спросил Безногий. – А я откуда знаю? – фыркнула Аманда. – Сдается мне, ты много чего знаешь, – Зигфрид хитро прищурился. – Выпить хочешь? Девица помотала головой. Мурлышка между тем все никак не успокаивалась. Она скребла пол, сдирая виниловое покрытие и царапая титановые плиты под ним. Порчу имущества Зигфрид не одобрял. Дружба дружбой, инстинкты инстинктами, а техника должна быть в порядке. Он откашлялся и позвал: |