Онлайн книга «Огонь, водка и медные трупы»
– Професор! – в зал ворвался взмыленный Курдюк. – Сюда сам президент едет! А с ним Шкурат Мордаев! И охрана ихняя... Что делать-то, Професор?! – Не бздеть, – коротко ответил горбун. – Стань вон там, в углу. Зайдут – поклонись и продолжай молча стоять, пока не спросят. – А как спросят, чего отвечать? – Правду, – скрипнул Професор и обернулся к Зигфриду. – Пока тебе повезло, капитан... Хотя, что-то ты сильно красивый для пытошной... Он размахнулся и съездил Безногому по физиономии теми самыми щипцами. Зигфрид почувствовал, как из положенной лунки выщелкнулся левый верхний клык, а скула начала быстро надуваться. – Теперь другое дело, – горбун удовлетворенно причмокнул. – Теперь тебя не стыдно и президенту показать. Первыми в зал ворвались здоровенные охранники. Они схватили Професора, Зигфрида и за компанию Курдюка, а приведших капитана воинов просто вытолкали за дверь. Когда к встрече президента все было готово, в зал степенно вошел Верховный Авторитет по судебным вопросам Шкурат Мордаев. Внимательно заглянув всем троим подозреваемым в глаза, он обернулся и молча кивнул. Кто-то там, за дверью, выкрикнул «На караул!», и охранники вытянулись в струнки, а Мордаев изобразил на лице почтение. Президент Гальюн Отстоев был невысок ростом, с оттопыренными ушами и какой-то несерьезной реденькой щетиной вместо бороды. Зато он носил самую высокую на Бастурмане вязаную шапку – почти полуметровый цилиндр – и шикарную кожаную куртку из уже знакомой Зигфриду кожи мандрагоровой свиристелки. Вряд ли он добыл этого хищника лично, участвуя в коммерческом сафари на планете Поррк, но все равно куртка придавала ему вид настоящего солидного президента. Так же, как и символ верховной бастурманской власти – тяжелый золотой медальон на толстой цепи. Внутри медальона был выгравирован сияющий глаз над усеченной пирамидой и что-то написано, кажется, по-латыни. – Гони, – приказал Отстоев, встав рядом с Верховным Авторитетом. – Шпалеры притаранил вот этот фуфел... – «погнал» Мордаев. – Зуб дал, что от Злюхи и что никакого палева... Так, мурзилка? – Извините, – капитан едва заметно усмехнулся. – Я бастурманским плохо владею. – «ВАПы» ты привез? – перевел Мордаев. – Я. – От Злюхина? – От него. – Проверяли? – спросил у Авторитета Отстоев. – Масса лично пробивал. Запрос в спецотдел «Зис» делал, со Смердяево связывался, агентуру на Лохудринске подключал... вроде не врет. – Ну, и какой с него спрос? Злюху надо наказывать, падлу! После таких слов банд-президента в душе Зигфрида забрезжила надежда на спасение. – Нет, тут разобраться надо, – возразил верховный бастманчский судья. – Вот, к примеру, Професор... Ты «ВАПы» на федералов настраивал? – Я, – угрюмо кивнул горбун. – Всю ночь сидел. – Вот! Всю ночь... – Мордаев многозначительно поднял палец. – А ты, жиртрест, отказался с Массой в боевой поход идти? – Отказался, – бледнея, пробормотал Курдюк. – Заговор! – вывел Авторитет. – Заговор и предательство. – Шлепнуть, – предложил Отстоев. – Надо корни заговора откопать, – снова возразил Мордаев. – Ведь кто-то за ними должен стоять. Если федералы нас обули, это одно. Если Злюха скурвился... – Падла! – вставил президент. – Это другое, – продолжил Авторитет. – А еще может оказаться, что это внутренний заговор. Я вам уже докладывал, что кое-кто давно по углам шепчется... – Это ты про Кондомова с Оборзеевым? – И не только... – Ну ладно, разбирайся. – Президент Отстоев махнул рукой. – Только этих потом все равно шлепни. Раз уж у меня вырвалось... Не могу же я слова на ветер бросать. – Будет сделано. – Тут у нас все? – Президент нетерпеливо взглянул на часы. – Тогда поехали обедать. Жена сегодня поросенка с хреном в конопляном соусе приготовила. Остынет же... – Всех пока в темную, – распорядился Мордаев. – Вечером приеду, побеседуем... * * * – Получил медаль за верность? – издевательски шепнул Професору капитан. Их заперли в сырой холодной камере с крошечным, меньше ладони, окошечком. Курдюк сразу повалился на ворох соломы и принялся жалобно стонать, а Безногий и горбун сели, опираясь о стену, ближе к бронированной двери. – Ничего, Мордаев разберется, – прошипел горбун. – А что толку? – Зигфрид усмехнулся. – Гальюн ваш ясно сказал – шлепнуть! Или ты думаешь, что Мордаев плюнет на авторитет президента из-за какого-то Професора? – Президент в законе, – угрюмо согласился горбун, – на него плевать нельзя. – Ну вот! Крышка тебе, Професор. Большая медная крышка. – А тебе? – А мне все одно ничего не светило. Я уже свыкся. – Нельзя с этим свыкнуться, – засомневался горбун. – О-о! За что?! – в голос застонал Курдюк. – Заглохни, пингвин! – Професор не поленился привстать и пнуть толстяка в ляжку. – Так ты что, капитан, все-таки на федералов работаешь? – На себя... и на Якова я работаю, – Зигфрид вздохнул. – Работал то есть. А если честно, не помню я ничего, Професор, пустота в башке, как будто половину мозгов из нее откачали. – И давно это у тебя? – Со Смердяево. Начиная с погрузки, все хорошо помню, а что до этого было – отрывками... – Может, тебя злюхинские менеджеры не сразу уговорили с Яковом «помириться»? Может, перед этим слегка бока помяли да по башне отоварили? – Может, – Зигфрид помотал головой. – Не помню. – Дрянь дело, – решил горбун. – Думал, может, хотя бы федералы за тобой прилетят на выручку... Да нас заодно вытащат. Но раз память отшиблена, значит, ты действительно в злюхинской обработке побывал. Федералы так своих агентов не готовят. Видать, не судьба нам на халяву спастись. – Оставь надежду, всяк сюда влетевший, – невесело усмехнулся капитан. – За что?! – продолжал ныть Курдюк. – Я не винова-ат... – Придется думать самим, – пробормотал Професор. – О чем? – меланхолично спросил Зигфрид. – Как смотаться. – Отсюда? – капитан с сомнением оглянулся по сторонам. – А что – отсюда? – Горбун зло оскалился. – Я двадцать крытых разменял, прежде чем на Бастурман попасть. Десять федеральных, семь гундешманских и даже три суперманоидных. Нигде долго не задерживался. Побеги – мой конек. – Професор, – уважительно сказал капитан. – Только сейчас другая ситуация. Времени на подготовку маловато. |