Онлайн книга «Знак с той стороны»
|
Шибаев рассмеялся и отхлебнул кофе. Напиток был крепок и очень сладок. Вообще-то Шибаев пил без сахара. Он взглянул на женщину. Она уже пришла в себя, на скулах появился румянец. Женщина в ответ продолжала рассматривать его; ее взгляд был странно напряженным, она словно боялась упустить что-то важное. – Спасибо, – сказал Шибаев. – Хороший кофе. – Правда? – обрадовалась она. – Я не знала, сколько сахара. Нормально? Озадаченный, он кивнул. Спросил: – А себе кофе? Или вы только травяные чаи? Она рассмеялась. – Нет! Я сегодня уже выпила две чашки, сердце так и колотится. Вот и под машину побежала… Спешила. Холодно! – Она потерла руки. – Все время мерзну. – Это не вы, это он спешил… дундук! – Шибаев собирался сказать «козел» или даже покрепче, но постеснялся и в последний момент вывернул на «дундука». – Вы спасли мне жизнь, – заметила она, серьезно глядя на Шибаева. Ему показалось, он стал привыкать к ее пристальному взгляду. Даже в этом было что-то птичье. – Ну что вы, все не так… плохо. Я думаю, он бы затормозил… – Шибаев так не думал и с удовольствием набил бы этому козлу морду, но ему хотелось успокоить ее. – Погода… да, не радует, скользко, сыро… – Да нет же! – живо возразила она. – Вы когда-нибудь были в лесу или… или за рекой в такую погоду? – В лесу? – удивился Шибаев. Он и в хорошую погоду бывал в лесу крайне редко, никогда, можно сказать. Разве что в ранней молодости. – Что ж там хорошего в такую погоду? – Межвременье чувствуется, переход, понимаете? Ускользание! И ничего нельзя сделать, только надеяться… Стоишь и смотришь: от реки парок поднимается, у берега – тонкий первый лед, мокрый песок, жухлая трава… Черные прутики ракит торчат. Холодно и печально. У меня есть фотографии, я вам покажу. Такая безнадежность, такая тоска, просто за душу берет. И вместе с тем – надежда, понимаете? – На что? – по-дурацки спросил Шибаев. – На что? – повторила она, улыбаясь, глядя ему в лицо. – Юнкер Шмидт, честно́е слово, лето возвратится! – брякнул он, недолго думая. Любимое присловье записного оптимиста Алика из глубоко почитаемого Козьмы Пруткова. – Да, – она кивнула. – Вы извините, я вас совсем в тоску вогнала. Я оптимистка, честное слово! Сегодня мне сказочно повезло: жива-здорова… Еще кофе? – Спасибо, Яна. Только без сахара, – сказал Шибаев, глядя ей в глаза. Она вспыхнула. Легко поднялась и вышла. – Вы одна тут? – спросил он, когда девушка вернулась с новой чашкой кофе. – У меня есть тетя Галя, подруга мамы. Она на заказах и еще бухгалтер. И Лесик, фотограф. Это постоянные, а когда много работы, помогают еще двое. Сегодня понедельник, выходной, никого нет. Сейчас работы немного, под Новый год будет больше. Я живу на втором этаже в этом же доме, вход прямо отсюда. – Удобно, – сказал Шибаев. – Удобно. После смерти мамы я продала дом в пригороде и купила квартиру. Сначала галерею, а потом квартиру. «Не замужем, – решил Шибаев. – Все «я»: я сделала, я купила, я, я, я… Прогулки по осенним полям в дождь… Замужние дамы гуляют в других местах. Конечно, одна. Сколько ей может быть? Двадцать три? Двадцать пять? Свой бизнес, в хорошем месте, квартира тоже. А на вид… цапля». – У вас опасная работа, – вдруг сказала Яна. – Опасная? – удивился он. Даже в ее манере вдруг перескакивать с темы на тему было что-то птичье. – Не очень… опасная. – Всякие убийства, преступники… – Она поежилась. Шибаев рассмеялся. – Да нет, никаких перестрелок и убийств. Одна проза. Найти человека, должника… Охрана иногда. Любите детективы? – Читаю иногда. Только без крови, классику. Старых авторов. – Понятно. Как там дождь? – Он подошел к окну. Сказал, не поворачиваясь: – Яна, вы замужем? Ответа он не получил… – И тогда я понял, что она не слышит, – рассказывал Шибаев Алику вечером за ужином, отчитываясь о новом знакомстве. – Она глухая? – поразился Алик. – Совсем? – Совсем или не совсем – не знаю! Мне сразу показалось: что-то не так… Понимаешь, она смотрит тебе в лицо, как будто читает. Я сначала не врубился, а потом… Она читает по губам, понимаешь? – Хорошая девушка? – Нормальная. – Шибаев пожал плечами. – У нее фотостудия, она фотограф. И квартира наверху. – Ты был у нее в квартире? – Нет, я был в студии, то есть в галерее. Наверх она меня не позвала. – Могла бы позвать, – заметил Алик. – Ты же ей жизнь спас. Такое не каждый день… Повезло! – Кому? Алик задумался. – Ну, ей! И тебе, я думаю: интересная встреча, глухая девушка. Что она снимает? – Все. Людей, собак, свадьбы, похороны. – Глухая девушка, надо же! – повторил Алик и хихикнул. – Не вижу ничего смешного, – одернул его Шибаев. – А как же в постели? – хотел сказать Алик, но, посмотрев в хмурое лицо приятеля, передумал. – Красивая? Шибаев отложил вилку, пожал плечами: – Обыкновенная. – Обыкновенная? – Алик был разочарован, ему хотелось романтики. – А глаза какого цвета? – Серые… кажется. – Тебя Жанна искала, – вспомнил вдруг Алик. – Ты свой мобильник забыл [2] . Шибаев смотрел в тарелку. Молчал. Алик открыл рот, но ничего не сказал, почувствовав «нутром», что это именно тот случай, когда молчание – золото. – Что сказала? – спросил наконец Шибаев. – Ничего, спросила, как ты. Вы что… насовсем разбежались? – Она вернулась к мужу, сам знаешь. – Она бы не вернулась, если бы ты не… – Хватит! – рявкнул Шибаев. – Сколько можно? Алик демонстративно положил себе картошки, громко звякнув вилкой. – Подумаешь! И не надо! – говорил его вид. – Она звонила неделю назад, – сказал Шибаев. – Правда? И вы… что? Шибаев пожал плечами и промолчал. – А муж? – Они, кажется, разбежались. – Опять?! – не поверил Алик. – И что? Она зовет тебя обратно? – А что бы ты сделал на моем месте? – Я? – Алик задумался, посмотрел на потолок, перевел взгляд на Шибаева и спросил: – Может, им нужен дельный адвокат по бракоразводным делам? – Надо было спросить. |