Книга Цветы и воды, страница 55 – Андрей Мухлынин

Я фыркнул и рассеяно поинтересовался:

– Ты-то тут с какого боку?

– То, что я не мог помогать вам, – улыбнулся Таро, – не означает, что я не мог помогать другим.

– Понятно. Это был заговор. Хитрый заговор, в который меня почему-то не посвятили. Можешь забрать звёздный шар вон у неё, – я ткнул пальцем на Нинель.

Таро посмотрел сначала на неё, потом перевёл взгляд на меня.

– Господин Тесла, вы уверены в… кхм, форме гонорара?

– Абсолютно.

Он кивнул.

– В таком случае, оплата может быть получена. Мне пора. Прощайте, господин Тесла. Было приятно с вами работать.

В кармане пропищал мобильник. Удивившись, что он всё ещё цел, я вытащил его и обнаружил сообщение с неизвестного номера:

«Я рада, что здесь есть, кому присмотреть за тобой».

Лючия! Это могла быть только она, кто же ещё! Мне стало легко и захотелось смеяться, хотя это и было слишком больно.

Подошедшая Кария сначала внимательно смотрела на меня, а затем, подняв глаза к небу, с грустью проговорила:

– Камнем брось в меня, ведь ветку вишни цветущей я сейчас об…

– Кари, заткнись, а? – огрызнулся я, поднимаясь. – Не хочу думать.

– А? Это всё? Всё закончилось? Вот так? – бормотал Азамат. – И что теперь?

– Теперь? Запрусь на неделю дома и буду смотреть пошлые американские комедии. Ладно, народ, пошли.

Парень потёр затылок и, спотыкаясь, поплёлся за нами.

– Виктор? – спросил вдруг он. – Что значит «третий уровень по сложности»?

– Он измеряет сложность работы по десятибалльной шкале, – отвлечённо ответила ему Кария. – Третий уровень – «проблемные духи».

– Если это был только третий, то что тогда десятый? Конец света?

– Не, – мотнул головой я. – Конец света – это восьмой. Где Олег?

Вещий лежал без сознания возле пустой сторожки. Склонившаяся над ним блондинка бросила на меня сердитый взгляд.

– Виктор! Ты подлый, безответственный тип!

– И тебе привет, Ева. Что с ним делаешь?

– Я делаю ему нормальную жизнь. Где нет монстров из ночных кошмаров.

– Нормальная жизнь подразумевает стирание памяти? – с сарказмом спросил я.

– И, желательно, отсутствие тебя, – резко ответила она.

Очнувшийся Олег попытался повернуть голову, но тут же схватился за неё, ошалело моргая – будто он внезапно пробудился от крепкого сна.

Выражение лица Евы из угрожающего стало жалостным, словно она умоляла о чём-то. Втянув сквозь зубы воздух, я процедил:

– Лучше не двигайся. Тебя же на днях головой приложили. Теперь всё время вырубаешься. Забыл?

– Ничего не помню, – пробормотал он.

В глазах Евы мелькнуло что-то вроде благодарности.

– Занятная вы пара. Интересно будет понаблюдать за вами.

– Эй, Тесла, – Вещий показал куда-то позади меня. – Там твоя железяка валяется. Не бросай его где попало.

– Это не «он», – поправил я, подбирая меч. – Её зовут «Королева змей».

– Раньше ты этого не говорил, – заметила Кария.

– Раньше я этого не знал.

* * *

Запах цветущего сада врывался через открытые окна веранды и смешивался с запахами готовившегося на кухне обеда. Дриада порхала между столом и плитой, то и дело обращаясь сиреневым облачком. Все её синяки и ссадины исчезли за считанные часы; мой же набор травм оказался более стойким – второй день мне приходилось передвигаться в туго затянутых бинтах.

– Ты уверена, что это пройдёт? – отложив книгу, я доплёлся до кухни и проследил за звенящими в мечущемся облаке ложками.

– Конечно, – подтвердила Кария, принимая свою обычную форму. – Так иногда бывает после Обратной стороны. Ещё день-другой будешь её видеть… Не лезь руками в салат!

– Ты тоже её видишь? Всё время?

– Нет, ещё не хватало. Скорее, ощущаю. Ну… представь, что ты умеешь ориентироваться по запахам. Как зверь.

Пока она не видела, я выудил из салата кусок редиски, густо облепленный мелко нашинкованной зеленью.

– Кари, почему ты раньше не рассказывала об этом? Об Обратной стороне?

– Не ввяжись ты в игру с аякаши – и не рассказала бы. Думаешь, я не понимала, к чему это приведёт?

– Но, согласись, игра выиграна благодаря мне, – похвастался я. – План получился идеальным! Конечно, я едва не оказался на грани провала, когда Вещий припёрся следом за Азаматом. И это было бы провалом, если б «Ремиссия» предназначалась для одного из них.

– Но ты приберёг её для себя.

– Хочешь, чтобы работа была сделана правильно – сделай её сам. Готов поспорить, Усто Алишер, говоря о нелёгком выборе, не предполагал, что самым важным человеком в этом плане я считал самого себя. Да, было слабое место, но сомнений в удачном исходе не осталось, когда потеряшка заявила, что умеет читать. Да и, вообще, она очень кстати подвернулась. Я вроде как отпустил её, чтоб она прониклась доверием и чувствовала себя обязанной. А потом заставил считать себя немного… повёрнутым.

Кария фыркнула и скрестила руки на груди.

– Как будто это не так.

– Зато Нинель даже в голову не пришло, что, распуская руки, я мог подбросить ей звёздный шар. А перед тем, как пойти через болото, «совершенно случайно», якобы в спешке, выронил «Ремиссию» с полным руководством по использованию. И что в итоге? Она поверила в чистоту и незапятнанность моих помыслов, и примчалась меня спасать! О-о! Как это было весело.

Последние слова вышли не так воодушевлённо, как хотелось бы. Я хмыкнул и поджал губы, ожидая, что скажет Кария.

– Глупо и жестоко, – заявила она. – Виктор, ты заметил, что стал немного… другим. После Обратной стороны. Этот твой дурацкий смех – его почти не слышно.

Я выгнул бровь. Дриада слабо улыбнулась и пояснила:

– Те, кто заблудился там, даже сумев вернуться, не остаются нормальными. Ты ведь сам понимаешь: сидящее в тебе существо заменило утраченную часть личности своею.

Я демонстративно зевнул.

– Ску-ука! Его знания помогли мне выстоять против аякаши – вот что важнее.

Кария обозвала меня тупицей и вернулась к плите. Минутой спустя она сухо сообщила:

– Да, снаружи кое-кто хотел с тобой поболтать. Полагаю, теперь разговор будет не из приятных. Тебе лучше поторопиться.

Выскочив из дома, я заметил удаляющийся оранжевый силуэт выше по дороге. Прохожие, должно быть, принимали меня за шизофреника, ковыляющего по улице и окликающего собственные галлюцинации, но в конце концов Нинель остановилась и обернулась на зов. Она напряжённо кусала губы и мяла в руке сорванный одуванчик.