Книга К чему приводят девицу... Ночные прогулки по кладбищу, страница 107 – Анна Рассохина

Наконец правитель эльфов встал из-за стола, давая понять, что ужин окончен. Напоследок он обратился к нам:

— Дорогие гости, прошу вас, чувствуйте себя свободно в моем городе, отдыхайте, гуляйте, посещайте достопримечательности, но не забывайте о цели вашего визита!

— Благодарим за оказанное доверие, светлейший! — ответил батюшка с беспристрастным выражением на лице.

Я втайне восхитилась. Гости стали расходиться. Мы, собравшись все вместе, последовали в гостевое крыло дворца. Нас догнал Эльлинир.

— Могу ли я переговорить с терриной Нилией? — поклонившись, обратился он.

— Только в моем присутствии! — твердо ответила матушка.

Губы эльфа изогнула недовольная усмешка, но он кивнул.

Когда в коридоре остались лишь мы втроем, перворожденный произнес:

— Террина Нилия, я имел честь отужинать с вашими кузинами, а с вами мне так и не удалось пообщаться наедине. Поэтому я приглашаю вас завтра на ужин.

— Где и во сколько? — деловито поинтересовалась маменька.

— Во дворце моего отца, который располагается рядом с замком Владыки. В семь вечера. Сопровождающего я пришлю.

— Хорошо. Мы придем! — отозвалась матушка.

Эльлинир надменно улыбнулся:

— Вы не поняли, госпожа Лекана, я приглашаю только вашу дочь. И я в своем праве сделать это!

Маменька недовольно поджала губы, а потом с неохотой произнесла:

— Я признаю ваше право, но я в своем праве просить, чтобы ужин длился всего осей!

— Мне хватит! — с ледяной улыбкой кивнул эльф, слегка поклонился и, развернувшись на каблуках, оставил нас.

Матушка тяжело вздохнула.

— Мам, а что вы там о праве говорили? Что значит это выражение?

Родительница еще раз вздохнула:

— Это сложно объяснить, Нилия. Это древний обычай. Он возник лет семьсот-восемьсот назад во время войны между нашими расами.

— И все-таки? Я никогда о подобном не слышала.

— И не услышишь больше… надеюсь! Не могу точно сказать, но дело было связано с одной темной историей. Там кто-то у кого-то что-то украл. В общем, время было военное. А потом тот, у кого украли, потребовал вернуть похищенное.

— И?

— Все решил поединок, в конце которого тот, кто победил, мог уничтожить противника, но не стал этого делать, сказав что-то вроде, мол, «я в своем праве сохранить ему жизнь», ну а поверженный ответил, что «я в своем праве не жить в бесчестье», и убил себя. Вот с тех пор и повелось, что тот, кто произнес эти слова, вроде как просит, а отказать ему нельзя.

— Теперь ясно, почему этот обычай не получил распространения! А то многие бы использовали его, но не всегда с благими намерениями.

— Это выражение можно использовать лишь три раза за жизнь!

— Ого! А если…

— Говорят, что тот, кто просит слишком часто, умирает в мучениях.

— Бывали случаи?

— Я не интересовалась! И все, хватит! Не занимай голову ерундой! Лучше ложись спать! Завтра предстоит тяжелый день!

— Мам, а погулять по городу завтра можно будет?

— Тебе же сам Владыка это разрешил, — горько усмехнулась родительница.

— Так что? Можно?

— Погуляем обязательно!

Уснуть у меня долго не получалось. То ли место непривычное, то ли событий много задень произошло, то ли все и сразу. Открыла окно. В комнату ворвался ветер, принесший запахи осени. Глубоко вдохнула и посмотрела на звездное небо с двумя лунами, а затем услышала робкий стук в дверь. Открыла.

— Не спишь! — констатировала Лисса.

— Мы вот тебе перекусить принесли, — добавила Йена.

— Вовремя! — улыбнулась я, пропуская сестер в комнату.

У них в руках были яблоки и хлеб, а также фляжка с травяным взваром.

— Откуда? — удивилась я, с жадностью набрасываясь на хлеб.

— У тетушки Ратей в запасах отыскали. Еще сыр был, но мы его умяли, — пояснила Лисса.

Я махнула рукой, мол, обойдусь, а Йена промолвила:

— Мы, после того как оставили вас в коридоре, пошли к себе, а дядюшка очень злился. Тетушка Ратея предположила, что это от голода, ведь за ужином никто толком и не поел. Потом она вспомнила, что по старой воинской привычке всегда берет в путь провизию. Вот она-то нам и пригодилась.

— Чего женишок от тебя хотел? — поинтересовалась Лисса.

— На ужин завтра пригласил.

— Ой-ей!

— Ты согласилась?

— За меня говорила маменька, но сегодня я узнала о новом обычае, вернее, об очень древнем обычае. Слушайте!

Кузины с интересом воззрились на меня, а я, не забывая о еде, поведала им все, что узнала.

Разошлись по комнатам поздно, луны уже покидали небосклон. Теперь, сытая и довольная, я уснула быстро.

Утром меня разбудила матушка и позвала завтракать на террасе. Хвала богам, здесь были только родные.

Ближе к полудню родительница позвала нас с сестрами на прогулку, и по длинному мосту мы выехали в город. Впрочем, города как такового, по крайней мере в нашем понимании, не было. Была освещенная густым медовым светом, струящимся с чистого голубого неба, осенняя роща с узкими дорожками. То тут, то там среди исполинских стволов деревьев мелькали маленькие — одно- и двухэтажные домики, правда построенные из камня.

Следуя за матушкой, мы вышли на поляну, и нашим взорам предстал уютный двухэтажный домик. Первый этаж строения был из темно-серого камня, а второй — из дерева. Стены домика увиты диким виноградом и хмелем, листья которых осень уже окрасила в багряно-красный цвет, а лучи яркого солнышка мягко золотили их.

Из домика нам навстречу выбежала девчушка лет четырех и с изумлением воззрилась на нас.

— Норамиэль, что там? — послышался из-за открытой двери голос, а потом на поляну вышла молодая женщина. Увидев нас, хозяйка дома всплеснула руками, улыбнулась и произнесла:

— Госпожа Лекана, рада вас видеть. Я уж думала, что у вас не получится к нам заглянуть!

— Милия, я тоже рада увидеться с тобой! Знакомься, моя дочь Нилия и мои племянницы Лиссандра и Йена, — представила нас маменька, а мы присели в реверансе.

— Наслышана, — задумчиво проговорила Милия, а потом спохватилась. — Ой, ну что мы тут стоим? Пойдемте в дом! Поговорим.

— Это Милия мир Тенванс — жена посла Норуссии и моя ученица, — уже в домике представила ее нам матушка.

Милия позвала девчушку с улицы, а потом сообщила:

— Это моя дочь Норамиэль.

Я недоуменно посмотрела на женщину, услышав эльфийское имя девочки, а маменька пояснила: