Книга Леди из нержавейки, страница 12 – Галина Куликова

— Нет, но ты сам-то должен знать, о чем речь!

— Ну а я не знаю. Сдается мне, что ни Казаков, ни его деньги здесь ни при чем.

Полина подняла с пола альбомы с фотографиями и водрузила их на стол.

— Посмотри, у тебя ничего не пропало? Может быть, это просто кража?

— Ну, конечно! — усомнился Виктор, но все-таки потратил некоторое время на раскопки.

— Хочешь верь — хочешь нет, но пропали мой абонемент в солярий, контактные линзы и несколько фотографий.

— Н-да, — пробормотала Полина. — Возможно, все это где-то здесь валяется. И что мы теперь будем делать?

— Сначала надо подкрепиться. Надеюсь, никто не отравил еду в холодильнике.

— Смотри-ка, а на кухне все в целости и сохранности. Очень странный был у тебя обыск.

Коллективными усилиями они приготовили омлет с сыром и соорудили гору бутербродов. Две большие кружки кофе с молоком дополнили меню.

— Надо прослушать автоответчик, — спохватился Виктор, отставляя пустую тарелку.

— Иди, а я пока займусь посудой.

Они чувствовали себя наедине легко, несмотря на то что у каждого было кое-что на уме относительно друг друга.

— Странно, — сообщил Виктор, возвратившись через несколько минут на кухню. — Звонил пластический хирург. Говорит, кто-то мной интересуется.

— Пластический хирург? — брови Полины взлетели вверх. — Ты что, делал себе подтяжку лица?

— Я?!

— А! Знаю, ты изменил форму ушей. Я всегда говорила, что у тебя слишком оттопыренные уши.

Уши Виктора немедленно налились краской.

— Ничего подобного. Я недавно на своей тачке в аварию попал…

— О, господи, Витька, я ничего не знала!

Про себя он подумал: «Бьюсь об заклад, ты мной в последние годы вообще не интересовалась», а вслух сказал:

— Ну, правда, ерунда. Пришлось только наложить пару швов на щеку и немного нос поправить.

— А на первый взгляд ничего не заметно.

— Так и задумано. Конечно, это было дорого, но мне всегда нравился мой нос.

Полине тоже всегда нравился нос Виктора, но она решила ему об этом не говорить.

— Зачем, интересно, звонили твоему пластическому хирургу? Что он мог про тебя рассказать?

— Что я раньше был урод, каких мало, а теперь превратился в Алена Делона. Пойдем, сама послушаешь.

В комнате он перемотал пленку и нажал на клавишу.

— Алло, это Соловейчик, врач из клиники пластической хирургии. Я вот по какому поводу. Тут кто-то интересовался Астаховым, я подумал, вам, Виктор, стоит об этом знать. Позвоните мне в клинику или домой. До встречи.

Врач продиктовал телефоны и отключился.

— Если это те же типы, которые убили Алену, — взъерошил волосы Виктор, — то я совсем перестаю что-либо понимать.

— Может быть, их интересуют твои медицинские данные: группа крови, резус-фактор какой-нибудь, кардиограмма…

— Зачем?

— Откуда я знаю? Я просто высказываю предположения.

— Какие-то странные бандиты. Странная слежка, странный обыск, даже убийство странное! Зачем убили Алену? Чего они хотели этим добиться? Я не успел еще толком испугаться, как с ней уже расправились. Простить себе не могу.

— Думаю, нам все-таки, стоит связаться с Глебом, — сказала притихшая Полина.

— Спустимся к моему соседу Толику. Не доверяю я телефону, который пережил квартирный обыск.

Сияющий всеми цветами радуги Толик вытаращился на Полину и тут же предложил ее нарисовать. По ходу дела он шаркал ножкой, суетливо вытирая руки тряпочкой, смоченной в растворителе. Квартиру наполняли запахи краски и олифы.

— Такое впечатление, что ты рисуешь руками, — оглядев грязного Толика, предположил Виктор.

— А хоть бы и руками. За это нынче «Оскаров» дают.

— Он нигде не учился, — пояснил Виктор Полине. — Самородок.

— Боже мой, — пробормотала Полина, остановившись перед портретом бульдога, у которого зубы росли по всей голове, из пасти торчали два языка, а ноги бежали отдельно от туловища.

— Ну как? — спросил Толик. — Впечатляет?

— Впечатляет, — согласилась Полина и добавила:

— Очень… стильно.

— Так я не понял, — обернулся Толик к Виктору, — что у тебя с телефоном? Хулиганы все звонят?

— Точно. Я с горя трубку о стенку шмякнул.

— Ну, ты крутой. У тебя же дорогой аппарат был!

— Я, когда разозлюсь, с катушек слетаю.

— Звони в лабораторию, — поторопила его Полина. — А то опять никого не застанем.

— Глеб! — обрадовался Виктор, когда на том конце провода сняли трубку. — Это я. У Толика Покровского. И, кстати, я не один. С Полиной. Нет, это ты дурак, а не я. Она вернулась вовремя, надо было слушать как следует. Нет, никто нас не преследует. А у вас как? Да ты что?! Не врешь? Нет, правда? С ума сойти! Я должен сам посмотреть. Ты это про кого? Прямо на стоянке? Ладно, мы пройдем через переулок, ждите.

— Что у них? — нетерпеливо спросила Полина.

— У них программа заработала, — выпалил Виктор. — А я тут прыгаю, как шарик в лототроне! Гадство.

— Да черт с ней, с программой, — разозлилась Полина. — Ребята что-нибудь узнали?

— Им не до этого было! — обиделся Виктор. — Результаты же пошли.

Полина завела глаза вверх:

— Вы все кретины.

— Мы ученые!

— Вы ученые кретины.

— Да ты не понимаешь! Мы рассчитывали все закончить к весне, думали, к осенней выставке не успеем. Она через две недели открывается. А тут такие дела! Может, у нас все получится? Тогда вопросы с деньгами будут сняты.

Полина скептически посмотрела на него:

— А ты не боишься, что в преддверии триумфа одного из авторов гениального творения укокошат? Сейчас мы поедем в лабораторию, и уж я задам перцу своему братцу!

— Кстати, за входом в институт следят, — спохватился Виктор. — Глеб сказал, там постоянно дежурит незнакомый темно-серый «жигуль».

— Ты слишком легко ко всему относишься, — продолжала распекать его Полина.

— Я уже как-то привык. Притерпелся. Не забудь, когда я шел к Бобкову, то настраивался на самое худшее.

— Ага, и, когда ничего не случилось, впал в эйфорию.

Толик, который прислушивался к их разговору, внезапно предложил: