Онлайн книга «Война мертвых»
Мастерица, решил про себя Тихон. Она, должно быть, многое умеет. – Кстати, мы с тобой соседи, – вкрадчиво произнесла Марта. – Угостишь обедом? – Угощу, – сказал он, борясь с желанием послать ее к черту. – Там, наверное, опять морковь. Пойдем, говна не жалко. Марта ничего не ответила, а лишь мелко затрясла локотком. Тихон исподлобья глянул на ее лицо и увидел, что она смеется. – Я думала, ты шутишь, – воскликнула она, ковырнув пальцем розовое пюре. – И вот этим тебя кормят? – Однажды умудрился пожрать как человек. – Обратись к Игорю, он поможет. – Нет уж. В классе у меня с ним все нормально, а вот вне занятий… – Не переживай, он со всеми новичками так. – Марта, а ты давно в Школе? – В Школе с две тысячи двести девятнадцатого года, – сразу помрачнев, отчеканила она. – «Не переживай»… – усмехнулся Тихон. – Это ты переживаешь. Что вы, как запрограммированные? Ты откуда, с Аранты? – В Школе с две тысячи двести девятнадцатого года, – повторила она, поднимаясь с кровати. – Спасибо за морковь, я поем у себя. Кубрик сорок один – шестьдесят два. Заходи как-нибудь. – Как-нибудь, – кивнул в ответ Тихон. – Приятного аппетита. На этот раз прилечь ему не дали. Когда он доскреб постылое пюре, с потолка явился голос и велел прибыть в класс в течение девятнадцати минут. – Почему девятнадцать, а не восемнадцать и семь десятых? – возмущенно бросил Тихон, не надеясь, что его услышат. Он задвинул поднос обратно в печь и по-быстрому умылся, на большее времени не оставалось. Прогулочным шагом до класса около шестнадцати минут, скорым – примерно одиннадцать. Откуда у него эти сведения, Тихон не знал, его опыт был совсем невелик, однако в точности расчетов он не сомневался. Выскочив из кубрика, он чуть не столкнулся с группой незнакомых курсантов. Пятеро парней – молодые, обаятельные, веселые. – Добрый день, – вякнул тот, что повыше. – Где ты видишь день? – зло спросил Тихон. – Ну… по идее, сейчас день. – Не уверен. – Ты не подскажешь, нам нужна комната… Курсант наморщил лоб, и другой за него закончил: – Номер сорок три – восемьдесят. – Прямо, четвертый поворот направо, – не задумываясь, ответил Тихон. – Здорово, – восхитились они. – И ты вот так, запросто?.. – Это не трудно. – Давно, наверно, в Школе? – с уважением поинтересовался долговязый. – В Школе с… – механически начал Тихон, но умолк и, бросив «счастливо», пошел прочь. Растерянно потоптавшись, пятерка направилась по своим делам. Тихон пожалел, что у него мало времени, ему вдруг захотелось вернуться и поговорить с курсантами по-человечески, тем более, что парни явно были такими же воспитанниками-недоучками, как и он. В Лагере Тихон общительностью не отличался, но теперь это казалось таким естественным: познакомиться, выяснить, из какой они колонии, посетовать, что кроме Земли нигде не бывал. И еще мельком, каким-то краешком сознания Тихон успел удивиться, как быстро он привык. Давно ли он в Школе? Всю жизнь. – Опоздал на сорок секунд, – прокомментировал его приход Игорь. В классе никого не было, пустовало даже кресло капитана. – Встретил там, – невольно стал оправдываться Тихон. – Пятеро, бестолковые такие. – Новый экипаж утюга, – пояснил лейтенант. – Только что пятнадцать человек отправили на Пост. – Идут, хохочут, – сказал Тихон с завистью, но прозвучало это почему-то как осуждение. – Дураки. – Игорь, у меня в печке меню странноватое, – потерзавшись, начал он. – Хотелось бы слегка разнообразить. – Потерпи еще часов двести, будет тебе разнообразие. – А раньше никак? – Претензии не ко мне, а к твоему организму. Войдешь в ритм, тогда и поговорим. – Ритм? Да вы сами его сбиваете! Часов нет, календаря нет, ни дня, ни ночи – ничего! – Вот и я о том же, – спокойно сказал лейтенант. – Пока сам не ориентируешься, все будешь делать по сигналу. – И какой сейчас сигнал? – с сарказмом спросил Тихон. – В кабину? – А зачем еще ты здесь нужен? – Стрелком или водителем? – Наблюдателем. Познакомишься с конкурентами. Раз – крутящийся шарик остановился, и Тихон разглядел неровности на его боку. Два – шарик приобрел массу и стал зеркальным. Три – в нос ударил запах клубники, такой концентрированный, что его чуть не стошнило. Мимо, смешно переваливаясь через кочки, ехал угловатый драндулет на гипертрофированных колесах. – Модель пассивная, создана только для демонстрации, иначе ты давно был бы ранен, – раздался голос лейтенанта. – Одноместный броневик, истребитель наземных целей. Это он с виду такой медлительный. Выжимает до двухсот, на сильно пересеченной местности тебя обгонит. Мы называем его блохой. Вооружен слабо: три электромагнитных ускорителя, стреляющих ртутными каплями массой около одной сотой грамма. – Чем-чем он стреляет? – Видишь три обрубка? Блоха повернулась анфас, и на ее тупой морде Тихон заметил короткие тонкие трубочки размером с карандаш. – Вообще-то, ускорители длинные, почти по два метра, просто скрыты в корпусе. Ртуть покидает ствол с субсветовой скоростью, в результате на расстоянии до ста метров ты получаешь точечный удар, равный своей массе. Броня у тебя хорошая, но если эта сволочь подкрадется сзади, то секунд за семь разрежет пополам. Уничтожить ее можно одним выстрелом из большого орудия или двумя-тремя из малых, но ты к этому не стремись. Беда в том, что их всегда очень много, всех перебить не успеешь. Достаточно вывести из строя ходовую часть. Ускорители встроены в корпус. Когда блоха обездвижена, способность вести прицельный огонь она утрачивает. – Управляется одним оператором? – уточнил Тихон. – У них нет операторов. В каждой машине сидит живой конкур. – Чтобы залезть в этот ящик, нужно быть смертником. – Они и есть смертники. Не установлено, но вероятно, конкуры решили проблему клонирования второго порядка. В клонировании первого порядка нет ничего сложного. Мы можем вырастить живое тело, но оно будет обладать лишь наследственной информацией. Способность к обучению с возрастом резко падает, поэтому клон-младенец предпочтительней клона-двадцатилетнего. Как вид размножения клонирование годится, как способ пополнения армии – нет. Конкуры же, возможно, штампуют готовых воинов, с рождения обладающих необходимым запасом знаний. По крайней мере, живой силой они особо не дорожат. Да и сами солдаты ведут себя так, будто смерть их совсем не пугает. |